Безусловно бывают моменты душевного единения, существует эмпатия, то есть со-чувствование, но тем не менее, свою жизнь каждый живет сам, свои выборы делает сам (что бы он об этом не думал) и отвечает за все тоже сам (как бы ни пытался спихнуть эту ответственность на сторонних лиц).
Ирвин Ялом пишет про четыре данности бытия, с которыми каждый человек так или иначе сталкивается в жизни. Это неизбежность смерти, то самое одиночество, которое невозможно преодолеть, так как человек не способен слиться с другим физически и душевно, отсутствие конкретного смысла жизни и свобода (та от которой никуда не деться, ведь так или иначе мы сами определяем свою судьбу).
И вот вроде грустно получается, какая-то жизнь выходят тяжелая и безрадостная под гнетом таких тяжеловесных данностей, но вот лично мне это почему-то не кажется, таким уж ужасным ужасом. По сути это ведь только называние вслух того, что и так есть в нашей реальности. И на своем опыте и в своей практике я все больше убеждаюсь в том, что знание и размышление об этом не делают жизнь тяжелее и хуже, а часто даже наоборот, делают ее лучше.
Это я все к чему? На самом деле на этот раз вовсе не к теории, а к практике, хотя и теория мне тоже нравится. Так вот я к тому, что как ни странно, чем лучше человек знаком со своим одиночеством, тем лучше ему удается близость. Не слияние, а именно близость, то счастье прикосновения к другому, которое доступно при невозможности полного взаиморастворения. И это даже ценнее, ведь в слиянии мы теряем себя, а в настоящей близости, наше я остается при нас, но к нему добавляется живое и трепетное, доверчивое я другого человека.
Если говорить о личном опыте, то про одиночество я, конечно, знала из курса психологии, но почувствовать его так вот абсолютно безапелляционно смогла только в общении с братом, таким родным, любимым, близким, но совершенно отдельным. Ну а с идеей смерти я столкнулась, когда заболела мама, только тогда я со всей остротой поняла, что была втянута в некую игру, правила которой я не выбирала и которые, возможно меня не устраивают, но это ничего не меняет. И тогда в ответ на это вот чувство неизбежности и неотвратимости где-то внутри зародилось что-то другое, которое говорила мне, что раз уж все так, то жить надо так, чтобы потом хотя бы не было обидно!
