- 2. Красавец

Иван Царёв давно уже стал самостоятельным человеком. Мама осталась в прошлом со своими наставлениями и желаниями "сделать из Ванечки человека", ныне же про её нравоучения Иван вспоминал разве что на могилке в родительский день. Отца своего не знал. Папаша канул где-то в просторах российских ещё до рождения сына на свет.

Достаточно рано светловолосый Ванечка понял магию своей внешности. Стоило только маленькому тряхнуть своими солнечными кудряшками, и воспитательницы садика, а позже учительницы школы готовы были забыть множество незначительных шалостей их подопечного. С возрастом становилось сложнее брать обаянием, приходилось что-то говорить умное и делать многозначительное лицо. Но это искусство уже подростку далось также легко. Так постепенно тренируясь на учителях, одноклассниках, а позже профессорах и девушках, Ванечка понял своё место в жизни: все получится, стоит только найти правильный подход к нужному человеку. Собственно, так и удавалось. Вовремя выбранный престижный вуз помог образованию нужных знакомств.  Там и началась дружба с  капризными принцессами богатеньких королей, который с превеликим удовольствием плакались в жилетку красавцу-однокурснику по любым мало-мальским проблемам. Уже после обаятельному юноше не раз приходилось спасать от разного рода «несчастий» то каких-то Василис-королевишен, то простых Настенек, но за которых уж очень радели разные Морозки. Василисы и Настеньки отогревались на широкой груди Ивана, выплакивались, и уходили дальше в свое личное большое плавание, оставляя другу-помощнику нужные знакомства, небольшую долю в каком-нибудь бизнесе, выгодные контракты и просто суммы денег от благодарных пап и папиков. Впрочем, имеющееся образование управленца позволяло окончательно не промотать полученное и потихоньку достойно существовать без излишеств.

Так Иван Царёв обзавёлся кое-каким необременяемым бизнесом, а также какими-то пакетами акций, приносящими неплохой доход. В целом жизнь удавалась:  смог приобрести и квартиру, и машину, да и вообще нельзя сказать, чтобы нуждался в чем-либо.

Вот так и сложилось, что занимался Царев всем и ничем: свободный человек со связями, в поисках очередного приключения.

Все было бы хорошо, пока под ногами не начала вертеться странная цыганка. Понятно, если б Иван каждый день проезжал мимо вокзалов или  других мест обычного обитания табора, но ведь нет. Эта представительница кочевого народа как будто специально встречала Ивана то возле дома, то возле места переговоров, полностью дискредитируя итак сомнительного партнера. Каждый раз она пугала его страшным будущим, если молодой человек срочно не совершит должное.  

Раз отмахнулся, два прогнал, три накричал - не понимает. Уже перед общими знакомыми стало неудобно: только за стол переговоров в уютном кафе присядет, а тут эта "дай погадаю". Надо сказать, что репутация у Царева итак в бизнес-кругах была не ахти, дела с ним вели по настоянию очередного богатенького Морозки, и заканчивали аккурат с окончанием такого протежирования: все прекрасно понимали, на чем держится устойчивое положение партнёра. В перерывах между принцессами вести дела с Иваном остерегались и присматривались, не обиделся ли предыдущий папик и куда повернёт дела следующий. А тут ещё и привязчивая цыганка. В один прекрасный час Иван не выдержал, схватил за цветастый платок  и прошипел: "ну что тебе от меня надо, денег не дам".

Цыганка вместо обычного вымогательства сверкнула гордо глазами: "да нужны мне твои гроши! Завтра приходи по этому адресу, там и поговорим. - и всучила опешившему Ивану  чёрную визитку с выбитым золотом адресом. - и смотри, не придёшь - хуже будет!" – и пропала.

Царёв повертел пафосную визитку. Отмахиваться от назойливой цыганки становилось сложнее день ото дня, и Царев наконец решил наведаться по указанному золотом на черном адресу.

Магический салон цыганки не отличался от привычного киношного шаблона: полутемная комната, перегороженная в самых неподходящих местах громадным количеством вроде бы ненужных занавесей, низкие диваны и пуфики, хаотично расставленные по центру пространства, и конечно главный атрибут - круглый видавший виды столик с хрустальным шаром. Шар то светился разными цветами, то вздрагивал яркими всполохами, явно привлекая к себе внимание вошедшего. Подойдя ближе к единственному из всей обстановки яркому предмету Царёв захотел самостоятельно взглянуть в глубь хрусталя и застыл, притянутый начавшими транслироваться картинками. Впрочем, показывался не страшный фильм из жизни Ивана, и не грехи его прошлого и будущего: демонстрировался один из обычных рабочих дней какой-то странной, если не сказать ужасной женщины, привыкшей пользоваться своим превосходством, как умственным, так и социальным.

"Какими же чудовищами могут стать женщины!" - не сдержал своего отвращения Иван, высказав мысли в слух.

- Собственно, для этого тебя я сюда и позвала - сзади ниоткуда появилась знакомая цыганка.

Иван вздрогнул, но собрался и тут же хмыкнул:

- Моя работа - вот это чудовище? Интересно, и что же меня может заставить сделать хотя бы шаг в сторону такой дамочки?

То ли шаг в сторону сделал Иван и не заметил, толи пуфик под ноги прыгнул, только свалился на мягкую подушку гость цыганки сразу после своих вопросов. После огляделся по сторонам и уже более смиренным тоном поинтересовался у хозяйки странного заведения:

- Я -то ей зачем, у неё вроде все хорошо и с личным самомнением, и с социальной ориентацией - даже сверх меры.

- Почему - почему... Родственники твои когда-то давным-давно дел натворили, вот и пришло время работы над ошибками, не то дальше хуже будет, - загадочно сформулировала причину цыганка.

- Да какие родственники, я их знать не знал, и сейчас знать не хочу. Их проблема - пусть сами исправляют, мне никто не помогал, а тут на тебе, вспомнили. - По-мальчишески надул губы Иван.

- Не вспомнили пока мест, не переживай. Но надо, чтобы вспомнили. А вот проблема эта как раз твоя. Не решишь - вся жизнь твоя, итак не очень героическая, совсем наперекосяк пойдёт: ни денег, ни славы. Только беда да позор.

Царёв задумался. То, чем он в основном занимался, ему и самому порядком надоело. Семью с таким бизнесом заводить - чистое самоубийство. А ведь годы идут, душа уюта просит. Так вот в один день не выдержит вечного притворства. Так слова цыганки станут реальностью, причём та грань, за которой становилось совсем тошно, была как никогда близка.

- Будет у тебя и терем богатый, и семья благополучная, и дом-полная чаша, только теперь уж потрудиться надо, - как бы продолжив мысли Ивана выдала цыганка.

- Ну так не томи, что от меня требуется? - смирился Царёв.

- Ничего того, что ты раньше не делал. Случайно познакомиться с этой дамой. Её Ириной зовут. Завтра утром, часиков в десять, появится она, как всегда не в духе, на стоянке вашего самого престижного супермаркета. Вот там и действуй. А как получится завести дружбу-знакомство, так потом мы твои действия по нужному руслу направим. – настойчиво отчеканила цыганка, не уточняя про загадочных «мы».

Царёв последние слова цыганки слушал, склонив голову,  а сам соображал, как поступить: то ли отказаться прямо сейчас от сомнительного варианта цыганки (ещё каких-то родственников с их проблемами приплела, не было отродясь этих родственников), или согласиться, но чётко оговорить условия сделки и тот результат, который от него требуется. Вот наконец решился и резко встал:

- Значит так! ... - Иван обернулся в поисках своей собеседницы, но комната была пуста.

Огляделся - пусто в помещении, как будто и не было никакой цыганки и её наставлений.

Вышел на улицу как в тумане, долго брел в неизвестном направлении, после опомнился, что возле салона цыганки оставил свою машину, попытался было вернуться обратно, но понял, что заблудился в своем давно знакомом городе. Так плутая часа два, наконец набрел на брошенный автомобиль, но места не узнал: и дома оказались другие, и никакого магического салона там не оказалось.

- А может и не было ничего,  - усмехнулся сам себе Иван, довольно уселся на водительское сиденье, повернул ключом зажигания, как вдруг из динамиком отчетливо раздалось: «Выполняй!» - только успел звук колонок выключить. Желание забыть про обязательное знакомство с Ириной сразу отпало.

Остаток дня посвятил продумыванию плана предстоящего появления перед всем известным чудовищем. Про цыганку даже думать не хотелось – может потом загадка сама собой раскроется.