В жизни людей иногда происходят события, которые кардинально меняют ее ход. Что это - удары судьбы или уроки? От того как люди воспринимают это зависит их будущее. У Валерии Пинигиной оно, безусловно, светлое.
По первому образованию Валерия — операционная медсестра, окончила Медицинский колледж Российского университета транспорта при Московском институте инженеров транспорта (РУТ МИИТ), долго работала в гнойной и абдоминальной хирургии. В Российском государственном социальном университете (РГСУ) получила диплом клинического психолога и повысила квалификацию до нейропсихолога. Сейчас завершает учебу в магистратуре Московского института психоанализа.
О том, что отечественная медицина может творить чудеса, наша собеседница знает не понаслышке. В 19 лет Валерия Пинигина совершила отчаянный прыжок, который ее жизнь разделил на “до” и “после”. Во время студенческого отдыха, она, увлеченная юной бравадой быть смелее всех, нырнула в неудачном месте, на мелководье, и получила травму головы. Не придав этому значения, девушка в компании друзей вернулась с Черноморского курорта домой в Подмосковный Королев. Когда боль стала невыносимой, ей все-таки пришлось вызвать скорую помощь. В Городской клинической больнице им. С.П. Боткина, куда ее доставили в тяжелом состоянии, обнаружилось, что последствия травмы необходимо устранять хирургическим путем, а далее - трудная и длительная реабилитация.
Заведующий отделением нейрохирургии Александр Вадимович Горожанин и врач Денис Николаевич Клишин буквально вытащили пациентку с того света. К своему 20-летию Валерия научилась жить заново, переборола боль, и стала воплощать иные, обновленные планы и мечты. Из этого урока судьбы она сделала вывод: профессия медика - главная в мире.
- Валерия, как же Вас угораздило получить травму, да еще не обратиться к врачам на месте? То есть, во время полета, пока добирались до дома, вы терпели боль?
- Я вообще была как в тумане. Глотала обезболивающее, но не помогало. Первая встревожилась мама. Она вызвала скорую, которая сообщив, что девочка “перегрелась на солнце”, уехала. Так пришлось вызывать скорую четыре раза. И только в последней бригаде оказался пожилой, многоопытный доктор, который повез меня в больницу, предупредив, маму, чтобы готовилась к худшему. Я лицо этого доктора запомнила навсегда.
- А что в итоге обнаружили?
- Кисту головного мозга. Срочно сделали операцию, но головные боли не оставляли меня ещё очень долго. В больнице я была под присмотром врачей, которые всегда оказывались рядом в нужный момент, просили потерпеть и говорили, что все будет хорошо. Я уверена - настоящие врачи, от Бога - это великие люди. Мне невероятно повезло: Александр Вадимович и Денис Николаевич стали для меня не только врачами, но и друзьями, наставниками, родными людьми. Помню, в два часа ночи меня отправили на КТ, а Александр Вадимович Горожанин был рядом. Мне было так больно, что я не могла перелезть с койки на каталку. Доктор положил мне руку на лоб и сказал: «потерпи, солнышко, ещё немного потерпи». Благодаря профессионализму и терпению врачей и медперсонала, все сбылось. Боль отпустила, я восстановилась, научилась жить заново.
- Эта история заставила вас пересмотреть отношение к профессии или вы всегда хотели стать врачом?
- У меня с самого детства было множество интересов: я закончила школу экстерном, поступила на факультет режиссеров игрового кино, мне легко давалась математика, меня увлекали науки о человеке - обществознание, биология… Избыток энергии, буря эмоций, планов громадье, но бежать сразу во все стороны невозможно. История с травмой расставила в жизни все по местам - я решила стать медиком, окончательно и бесповоротно. Об этом сказала своему лечащему врачу, Денису Николаевичу Клишину. И он в ответ: “А что тебе мешает?”
Поскольку второе высшее образование получить бесплатно нельзя, а на платное денег не было, я выбрала для начала медицинский колледж. Уже на первом курсе я приступила к практике - пришла работать в операционную. Сначала была санитаркой, потом медсестрой, меня допустили к сложным операциям, перевели в экстренную бригаду, которой доставались самые тяжелые и безнадежные случаи. Мне повезло с бригадой врачей, меня учили и шить, и интубировать, Я постигала секреты профессии на практике. Вскоре я познакомилась с деканом факультета клинической психологии Российского государственного социального университета, стала посещать занятия на кафедре когнитивистики. Я также стала учиться в Центре практической нейропсихологии Марии Каменецкой. Все эти курсы шли у меня параллельно - мне все нравилось и бросать я ничего не хотела. И все это вскоре мне пригодилось.
Я поняла, что из всего спектра терапевтических наук больше всего меня интересует нейрофизиология. Сейчас я заканчиваю магистратуру. Тема моего диплома: “Посттравматические расстройства военнослужащих”. Параллельно вот уже пять лет я занимаюсь частной практикой. Моя тема сейчас актуальна как никогда. Зачастую синдром посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у военнослужащих сочетается с черепно-мозговыми травмами.
- Спору нет - ваша специализация отвечает запросам времени. Но хочу спросить о другом. Вы занимаетесь таким необычным делом как “уличная медицина”. Я знаю, что благодаря вам уже образовалось целое волонтерское движение, которое помогает бездомным. Как возник этот проект?
- Все началось когда-то с перевязанного пальца. Ко мне на Ярославском вокзале подошел бездомный и попросил поесть.
- Стандартная ситуация. Это случалось с каждым пассажиром на вокзале.
- Конечно! Мы пошли в киоск. Я ему купила еду, горячий чай, и обратила внимание, что у него гноится палец. Предложила перевязать - у меня всегда с собой средства первой помощи. Тогда я подумала, что у многих людей бездомных есть проблемы со здоровьем и в моих силах им помочь. Я не собиралась создавать никакое движение. Я отдаю себе отчет, что вокзал не самое безопасное место. Из соображений личной безопасности, я давала объявление в соцсетях, чтобы неравнодушные люди с любым образованием, опытом, навыком, поддержали меня. Оказалось таких добровольцев много - мы объединялись и приезжали группой. Бездомные сперва осторожничали, а потом приняли нас - мой номер мобильного передают друг другу и я у них значусь как Доктор Лера.
- Не сомневаюсь, что между благополучным, добропорядочным гражданином и человеком без определенного места жительства и занятий - очень тонкая грань. Вы можете рассказать, как это происходит?
- Я могу делать выводы из личного опыта общения с людьми на вокзале. Там есть разные социальные группы. Например, старики - пенсионеры, которые оказались на улице. Их выгнали из дома или создали невыносимые условия, и пожилой человек ушел сам. Я называю их “воробушки”. Летом их видно - они сидят на вокзальных ступеньках, пьют чай с печеньем и конфетами, делятся, общаются, кто-то вяжет. У меня была мысль помочь им устроиться в дома престарелых, отказываются — боятся, что будут обижать.
Вторая группа - это люди психохимическими зависимостями. Как ни крути, это болезнь - и у таких людей свое сообщество.
Третья группа - те, которые приехали в столицу на заработки и остались на улице. Это самая динамичная группа - там люди меняются часто. Кто-то устраивается вновь, кто-то уезжает. Но именно этим людям очень нужна моя помощь. Знаете почему? А потому, что ,зачастую , они остаются без работы из-за проблем со здоровьем. Увольняют таких людей с формулировкой: “Нам больные не нужны”. Так человек теряет заработок, жилье, статус и оказывается на обочине социума. Что дальше? Либо он выздоравливает и вновь устраивается на работу, арендует жилье и интегрируется в социум, либо никогда уже не выбирается с улицы.
- Не углубляясь в детали, чем лично вы и ваши единомышленники можете помочь людям в сложной жизненной ситуации?
- Например, один волонтер из нашего движения, профессиональный хирург, оперировал парня с пупочной грыжей. Очень большая была грыжа 12 - 13 см, ущемление. Пациент выздоровел, вернулся на работу. Уже дом себе купил.
Еще одна особенность: бездомные часто обращают внимание на заболевание, когда оно запущено до хронической формы или до необратимой стадии, особенно, если речь идет об онкологии.
Запомнившийся мне случай: Сергей обращался к нам за полосканием для десен и зубов, жаловался на афтозный стоматит. Внешне картина заболевания была вполне понятна, мы помогали ситуативно. Но этот стоматит, который быстро начал разрастаться, меня встревожил. Материал отправили на биопсию - оказалось, что так проявляют себя метастазы запущенной, до крайней стадии, онкологии. Как-то я возвращалась домой с работы, усталая очень. Доехала до Мытищ - мне позвонили бездомные с вокзала, сказали, что Сергей кричит от боли, а обезболивающие, которые ему вколола бригада скорой помощи, не помогают. Пришлось вернуться в Москву. Я стала обзванивать хостелы - никто не соглашался принять человека на благотворительной основе.
Чудом я дозвонилась одному знакомому врачу-онкологу, он к утру все-таки договорился, чтобы нашего Сергея приняли в хоспис. Прощаясь, мужчина попросил принести ему икону Божией Матери «Всецарица». Мы успели найти образ и ему передать. Так он ушел из жизни - не брошенный, под присмотром, в чистоте. Похоронами занимались мы с друзьями. Оказалось, что Сергей работал в Сколково, откуда его уволили потому, что из-за проблем со здоровьем он не справлялся, ему становилось плохо на рабочем месте. Никто не вникал в причины, сам он жаловаться не привык. С женой они разошлись. Все имущество осталось семье, первое время мужчина снимал комнату, но не мог себя обеспечивать и остался на улице. На похороны пришли двое его детей, 14 и 16 лет.
- Получается, что за него никто из близких не боролся. Никто не искал его и не старался оказать помощь. И даже похоронами занимались вы?
- Да. Организация похорон в летальных случаях - это тоже часть помощи. Многие просят именно об этом - чтобы похоронили по-человечески, не в черном мешке. Я слышала от бездомных: “Я не биомусор”. Просят об отпевании. У меня был случай, когда женщина покрестилась за день до смерти. У каждого свой путь к Богу.
- Давайте на теме духовности остановимся подробнее: по вашему опыту, на улице оказываются неверующие? Они приходят на вокзал? Ведь, по православной традиции, с проблемами, с просьбой о помощи человек идет в храм, обращается к духовнику… Почему люди собираются на вокзале, а не идут в церковь, в монастырь, чтобы работать, помогать братьям и сестрам по вере?
- Конечно, у нас с моими подопечными случались откровенные разговоры. Кстати, среди бездомных есть люди глубоко верующие. Есть и агностики, да. Мне запомнилась такая картина - на вокзале, откуда периодически выгоняют бездомных, осенью, в непогоду, стоит мужчина под козыречком у входа и читает Акафист - весь мокрый, но благостный и счастливый. Я прохожу, а он мне улыбается и говорит: “Лерочка! Счастья тебе!”
- То есть, вы знакомы с этим человеком?
- Да. Мы обсуждали с ним, как он оказался на вокзале, что ему нужно, чем могу помочь. Он сказал: “Да, у меня нет жилья, нет документов. Но я счастлив и мне ничего не нужно. Я странник”. Странник! Понимаете? Есть и другие ситуации, когда человек уходит от всех в никуда. Он ссорится с близкими, копит обиды, не идет на компромиссы. А потом говорит: “Я поссорился с Богом!” Вы затронули очень глубокую тему. И я, конечно, неоднократно думала об этом - что должно произойти в жизни, чтобы социально адаптированный гражданин стал бездомным? Для себя я этот феномен объясняю так: у каждой личности, независимо от физического возраста, есть возраст души. Зачастую даже взрослый остается психологически ребенком. Он легко обижается, капризничает, конфликтует, совершает необдуманные поступки, отвергает все аргументы более взвешенных, мудрых и взрослых людей. Найти подход к таким людям можно, но это требует сил, времени, иногда и профессиональных навыков. Еще один пример из практики – мне, опять же на вокзале, попался очень неприятный мужчина. Злой, грязный, косматый, с ужасным запахом. Я вижу, что у него рана на ноге уже загноилась, вот-вот будет сепсис. Предложила рану обработать и перевязать. Он как давай ругаться матом …. “Будешь ругаться, я тебя силой привяжу к забору, но рану перевяжу”, - сказала я. Уговорила. Пока оказывала помощь, он оттаял, рассказал, как развелся с женой, оказался на вокзале, запил горькую, обижен на всех… И вдруг этот колючий, озлобленный человек, который на меня всех “волков” спускал, стал спокойным, доброжелательным. Спросил: “А ты еще придешь?” Конечно, я потом приходила, ему повязку меняла. А как же!
- Вы часто оказываетесь в атмосфере боли и страданий, видите изнанку жизни. Какие чувства вы испытываете, когда идете по улице, видите благополучных, смеющихся людей, которым дела нет до бездомных?
- Я радуюсь! Когда вижу мамочек с колясками, счастливые пары, подростков, танцующих на скейтбордах, которые слушают музыку, я думаю: “Господи! Пусть у них все будет хорошо!” Это же счастье, что они не испытывают боли, не знают горя!
- Но при этом вы вновь идете туда, где боль и страдания?
- Не все так мрачно. Есть бездомные, которые довольны жизнью. Это их выбор, налаженный быт, они знают, как о себе позаботиться, прошли этап принятия и находят такой образ жизни вполне приемлемым. Я знаю человека с тремя высшими образованиями, который живет на вокзале и не намерен ничего менять.
Но в большинстве случаев, действительно, много изломанных человеческих судеб. Я отлично понимаю, что не все могут к этой теме подключиться и не у всех есть внутренний ресурс. Когда новый человек выражает готовность присоединиться к нашему волонтерскому движению, я обязательно провожу предварительную беседу, чтобы человек понимал, куда он идет и с чем придется столкнуться. Добровольчество и благотворительность должны идти от сердца и не превращаться в спасательство, когда ради спасения других приходится сжигать себя. Вот это самосожжение - против Бога. Помогать надо в меру своих возможностей, умений и желания. Очень важно не перейти грань, не навредить себе и своим близким во имя благой цели.
- Давайте, подробнее поговорим об истории основанного вами волонтерского движения.
- Истории людей, которые оказались на улице, часто очень трагичные, бывают и со счастливым финалом, но они всегда поучительны. Сегодня , люди без документов лишены медицинской помощи. Они сами или им могут вызвать скорую, только если их состояние тяжелое. А если это трофические язвы, давление, боли в области сердца — помощи не будет. Я стала на общественных началах читать лекции по теме: “Уличная медицина. Помочь может каждый” для начинающих медицинских специалистов, студентов медколледжей, мединститутов. Ребята слушали, вдохновлялись, спрашивали, чем мы можем помочь? Потом мы создали Телеграм-канал - туда начали писать дипломированные медики: стоматолог, терапевт, пульмонолог, кардиолог, ревматолог… И все задавали вопрос: “Чем мы можем помочь”. Вот тогда мне пришлось взять на себя функции организатора. Стало очевидно, что стихийное волонтерское движение перерастает во что-то большее. Так и возникла идея создания организации “Благотворительная медицина” (сокращенно “Благомед”).
Сейчас без документов бездомные могут пройти УЗИ, посетить кардиолога, офтальмолога. И все это бесплатно. По назначению врачей мы покупаем медикаменты, наблюдаем. Есть и благотворители, которые помогают на условии анонимности, не хотят огласки. Уличная медицина похожа на военно-полевую. Антисанитарные условия, часто приходится диагностировать и подбирать лечение без лабораторных исследований. Приходится вспоминать основы старой врачебной школы, моей настольной книгой стали "Очерки гнойной хирургии" Луки Войно-Ясинецкого, впервые опубликованный в 1934 году.
- Правда ли, что жизнь на улице - это лестница, ведущая только вниз?
- По разному. Есть примеры, когда человек, получивший поддержку и помощь, возвращается к нормальной жизни. Двое из наших бывших пациентов сейчас сами стали волонтерами “Благотворительной медицины”.
- Опыт ваших бригад сейчас нужен и в районах боевых действий, на новых территориях.
- Да. Один-два раза в месяц выезжаем “за ленточку”. Помогаем нашим врачам, которые работают там, привозим гуманитарную помощь, согласно спискам, которые нам направляют заранее: перевязочные материалы, медикаменты… Второе направление работы - это мирные жители, пострадавшие от боевых действий. Честно говоря, я вообще не планирую такие поездки. Иногда мне кажется, что “Благомед” живет сам по себе, а я лишь винтик в этом механизме.
Пример из жизни: мне звонят из Воронежа. “Нам в храме дали ваш телефон. Вы доктор Лера?” Отвечаю: “Да. Я доктор Лера. А при чем тут Воронеж?” Для меня Воронеж - это точка на карте, я никогда там не была и не понимаю, почему дали именно мой телефон. Оказалось, что туда эвакуировали детей, срочно нужны матрасы, подушки, одеяла, пижамы в количестве 64 штук. Ну и как я могу отказать?! Мой близкий друг дал контакт человека, который пожелал остаться неизвестным, но все нужное купил. Тогда впервые я поехала в Воронеж. Там познакомилась с детьми, совершенно потрясающими, прекрасными. Потом решила вернуться. Оказалось, что детей из Воронежа, где они были на реабилитации, отправили обратно в ЛНР. Начинаю искать этот детский дом в ЛНР. Выясняется, что его обстреляли и буквально стерли с лица земли! Я сразу в рев! Но потом выяснилось, что детей успели эвакуировать - все живы. Слава Богу! Потом я узнала, что Мариуполе тоже дети, которых распределили по детским домам семейного типа - в каждой семье 9 - 13 детей. Когда город освободили, все начали выходить из подвалов, нужна гуманитарная помощь. Так начались мои поездки в Донбасс. И как говорится, крайняя моя поездка - после освобождения Авдеевки. Там мы нашли паллиативных больных, есть такие дети, у кого не установлен диагноз. Все довольно тяжелые. Их не эвакуируешь. Нужно оказывать помощь на месте.
- Мы очень много говорим о вашей деятельности. Но хотелось бы и о вас лично. У вас есть мечта?
- Да. Я обожаю Черное море и мечтаю когда-нибудь ещё там отдохнуть. А еще я хочу, чтобы у нас была собственная машина скорой помощи. Оборудованная всем необходимым. Чтобы не на земле, а в машине, оказывать помощь в нормальных условиях. Я сейчас ломаю голову, где мне найти скорую помощь и пригнать ее на вокзал, поставить на стоянке, пока мы снимем ЭКГ, сделаем УЗИ и наши кардиологи посмотрят бездомных.
- Разве нет таких волонтерских машин, где бездомных обследуют, кормят?
- Есть социальная помощь, машины эти не оборудованы как скорая. Там нет места для лежачих. А городская скорая приезжает экстренно и уезжает сразу на другой вызов.
- Я спросила про вас лично, а вы вновь заговорили о своих подопечных. У вас есть личное время? Личная жизнь, в конце концов! Вы молодая, красивая женщина.
- Я не могу сказать, что у меня какой-то строгий, стабильный график. Но я обязательно три часа в неделю оставляю на посещение бассейна, спорт. В своем кабинете, где я консультирую пациентов с ПТСР и травмами, я принимаю не больше пяти человек в неделю. Это принципиально, чтобы проводить консультации качественно. Насчет личной жизни вы спросили… В этом направлении есть над чем работать. Надеюсь, что встретится в жизни человек, который будет не только относиться ко мне, как к своей женщине, но будет разделять мои взгляды и поддерживать. Человек, которого не будет раздражать, что я занимаюсь благотворительностью и много времени уделяю помощи нуждающимся людям. Должна признаться, что своего мужчину, единомышленника и соратника по жизни я пока не встретила.
- Детей любите?
- Обожаю! Дети - это моя слабость. И они этим пользуются - веревки из меня вьют. Я и своих хотела бы, и готова растить приемных деток.
- Вас кто-то в семье поддерживает?
- Да! Мама и братья - это моя самая лучшая команда! Они поддерживают во всем и помогают.
