Учитель истории столичной средней школы №185 имени В.И.Гризодубовой, Константин Тимченко предмет преподает не только по учебникам. Чтобы дети прониклись судьбой своих предков и родной страны, а история стала частью их личного мировоззрения, педагог создал уникальный проект: вместе с ребятами он работает в государственных архивах и занимается поиском реальных людей, которые воевали и жили в годы Великой Отечественной войны.
В школе создан целый музейный комплекс, который занимает целый этаж нового здания и состоит из трех тематических экспозиций:
· Мемориал Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда, Валентины Ивановны Гризодубовой, чье имя носит школа;
· Музей Боевой Славы 242-й стрелковой дивизии первого формирования;
· Музей истории образования Северного административного округа города Москвы
Руководитель музейного комплекса, учитель школы № 185 Константин Валерьевич Тимченко рассказал, как совместно с учениками они занимаются восстановлением исторической памяти и соединяют поколения.
- Через два года мы будем отмечать 80-летие Победы в Великой Отечественной войне. Время идет неумолимо, люди не вечны. Как вы с ребятами ведете поиск, если уже и в живых почти никого из очевидцев не осталось?
- У нас есть уникальный алгоритм работы с архивными материалами, который мы применяем в поисковой деятельности. Работа ведется по двум проектам: «Алексей, Алешенька, сынок…» и «Найти человека». Также мы занимаемся историей легендарного 101 летного полка, которым командовала Валентина Гризодубова. Несколько десятков самолетов за время Великой Отечественной войны сгорело, многие летчицы погибли. Полк понес значительные потери. Мы продолжаем поиски погибших людей. В прошлом учебном году вместе с ребятами мы попали в Центральный архив Министерства обороны в городе Подольске, где школьники собственноручно держали в руках приказы, наградные листы, документы сто первого полка - они подписаны лично Гризодубовой. В этом году в школе торжественно отметили юбилей легендарного перелета экипажа отважных летчиц Гризодубовой, Осипенко, Расковой.
- О вашем проекте «Алексей, Алешенька, сынок…» неоднократно делали сюжеты центральные каналы ТВ. Это потрясающая идея. Ни в одной школе страны нет аналогичного проекта. Расскажите, как идет работа.
- Двадцатый век насыщен историческими событиями. В изучении новейшей истории основной наш, не побоюсь этого слова, «конек» - это работа в архивах. Мы со школьниками ходим в различные архивы, где хранятся документы периода Великой Отечественной войны. Это уникально, потому, что ребята увлекаются – их уже не оторвать. Главное условие нашей работы с первоисточниками, чтобы найденные документы были ранее НЕ опубликованы..
- И какие архивы вы изучаете?
- В частности, это Государственный архив Российской Федерации, на Фрунзенской. Там мы работаем с коллекцией документов Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию зверств фашистов на временно оккупированной территории. Наверняка вы слышали про президентский проект «Без срока давности», который призван увековечить память жертв среди мирного населения. Так вот, нет большего и понятного исторического источника, чем первоначальные акты Чрезвычайных Комиссий, которые создавались в первые недели и месяцы после освобождения очередного района, где запечатлены свидетельские показания людей, чудом оставшихся в живых после фашистских карательных акций. Там ребята изучают то, как наше мирное население – их деды и прадеды, бабушки и прабабушки сумели вытерпеть эту оккупацию, хоронили детей, находясь по два-три года в землянках, потому что фашисты их выгоняли из домов…
- А вам не страшно все это детям рассказывать? Это же жуткие вещи.
- Дети подбираются определенного возраста – старшеклассники. Конечно, это материал не для начальной школы. Также мы посещаем Центральный архив Минобороны, где хранятся документы воинских частей и подразделений, которые участвовали в боевых действиях и сражениях ВОВ. Наш музей посвящен 242-й стрелковой дивизии, которая в начальный период войны участвовала в боевых действиях, и на две трети состояла из мобилизованных рабочих. Бойцы и командиры личного состава были в основном москвичи. В первых числах октября 1941 года дивизия в составе группы войск 30 армии, приняла на себя один из основных ударов начавшейся немецкой операции наступления на Москву «Тайфун», была окружена в составе 3 000 человек, которые с боями несколько месяцев выходили из окружения – до декабря, уничтожая колонны врага, сливая топливо, захватывая технику и боеприпасы… Из трех тысяч человек сумели выйти не более пятисот. Они никогда не собирали свой Совет Ветеранов, поскольку остатки той дивизии были отправлены под Сталинград и практически никого не осталось в живых.
- В нашей школе единственный в Москве и в стране вот такой музей 242 стрелковой дивизии, которая прекратила свое существование в 1941 году.
- В архиве мы изучали документы: карты, схемы, список и фото командного состава. Был период, когда наши ученики выезжали в составе поискового отряда на места сражений с участием 242 стрелковой дивизии, находили каски, солдатские смертные медальоны, и устанавливали имена погибших. Многие родственники присылали фотографии своих отцов, дедов к нам в музей, отправляли копии писем, которые хранятся дома. Так получилось, что накопилось несколько десятков писем. Анализируя эти письма, разложив их в хронологическом порядке, наши ребята поняли, как менялся характер и настроение начального периода войны: в первые часы и дни войны солдаты писали родным бравурные и оптимистичные тексты: «Вот война закончится через несколько недель, ну может месяцев. Я останусь в армии – буду делать военную карьеру». В ходе развития событий, дивизия попала сначала под расформирование, потом в марш-бросок, потом втянулась в тяжелые, кровопролитные наступательные бои, когда советские и немецкие войска вели встречное наступление в двух сторон. Потом нашим войскам пришлось перейти к обороне. Все это четко прослеживается в характере и эмоциях солдатских посланий с фронта. Когда начались тяжелые боевые действия, бойцы делились своими личными наблюдениями: как на глазах пулей убило товарища, как ранило, понимали, что жизнь буквально «висит на волоске».
- По мере того, как усложнялась обстановка на фронте, менялось и настроение, – и эти письма яркое свидетельство эпохальных событий.
- Пожалуй, после такого эмоционального погружения, ваши школьники станут либо историками, либо будут гениальными сыщиками. Вы делаете исключительно важное дело как педагог.
- Я должен сказать, что это дело поддерживают все без исключения государственные служащие, учителя, сотрудники полиции, различного уровня чиновники. Нам помогают все. В Красногорском Российском Государственном архиве кинофотодокументов нас с учениками практически усыновили. Когда приходим – встречают с чаем и печеньем. Сперва накормят, потом помогают в работе. Впервые я пришел туда всего с двумя самыми активным школьниками – искали документальную пленку или фотографии 242 дивизии. И нам удалось найти 20-30 секунд кинохроники, которая была подписана «30 армия. Август 1941 года». Эта дивизия входила в группу войск 30 армии.
- Мы увидели документальные кадры: как солдаты идут и тянут пушки по полям, по опушке леса. Мы узнали те самые пейзажи, где когда-то работали в поисковом отряде, представляете! Удалось по памяти идентифицировать места – и, соответственно, с максимальной уверенностью можно сказать, что это кадры 242 дивизии. Мы подробно изучили фото тематического каталога, где все систематизировано по родам войск: кавалерия, авиация, пехота и так далее, а также госпиталя, штаб, быт на фронте. С одной стороны фотография, а с другой стороны сюжетное описание, которое оставил для потомков фотокорреспондент. Подписывали подробно: не просто «солдаты идут в атаку», а, к примеру, сержант Никифоров И.Б., Западный фронт, 1941 год…
К этому времени уже запустили в работу онлайн ресурсы obd-memorial.ru и podvignaroda.ru, где мы по поиску и наличествующим данным находили тех самых людей с фотографии. За семь лет мы уже сумели 70 историй передать и идентифицировать родственников. Обычно это трогательное событие: создается телемост, где на одной стороне я с моими ребятами, а с другой стороны, в местной школе или библиотеке,родные найденного нами героя. Там сохраняют интригу. Люди приходят по приглашению, просто делятся воспоминаниями, если что-то сохранилось. Но самое невероятное ощущение, если у людей совершенно нет ничего – ни писем, ни фотографий. И вот после знакомства людям вручают распечатанное фото родного человека в рамочке. Это фото мы заранее отправляем на место, где проводят с нами телемост. Всегда это искренние эмоции, слезы, слова благодарности, которые принимают мои ученики и я, конечно.
- Вы делаете благородное дело и растите настоящих патриотов своей страны. Ваши ученики эти эпизоды уже никогда не забудут – они становятся причастными к большой исторической правде.
- А еще мы открыли для себя Государственный Архив Фонодокументов: там нет ничего, кроме записей голосов войны. Не сохранилась фотография солдата, не сохранились его письма, но остался его живой голос, записанный каким-то корреспондентом на передовой. Там тоже созданы каталоги: есть фамилии, часто бывает указано место службы, полк, дивизия, и это нам большая помощь. Таких материалов немного: менее сотни участников битв оставили свой голос для истории. Солдат рассказывает, как подбил самолет, сжег немецкий танк, взял пленного, а на задним плане слышатся взрывы и другие реальные звуки войны. И представляете, он передает привет своим родным с фронта, а через три месяца его убьют. И вот через годы родственники получают возможность услышать живой голос своего предка. Для меня это даже более уникальный исторический источник, чем фотография. Родственники и знать не знали, что есть такая запись – и нам посчастливилось несколько таких семей найти и передать им голоса из архива.
- Ваш второй проект «Ищу человека» как-то связан с такими фонодокументами?
- Второй проект – не менее значимый. Но идет он с большими сложностями. Зато результат работы покрывает затраченные силы. Проект «Найти человека» стал продолжением одноименной радиопередачи поэтессы Агнии Барто, созданной для поиска людей, разлученных в годы войны. Маленькие дети терялись и не знали свои фамилии, имена родственников не помнили. Однако, детский ум сохранил мельчайшие детали воспоминаний: какие-то атрибуты домашнего быта, имена домашних животных, очень личные эпизоды жизни… Для официального поиска через Красный Крест или милицию эти воспоминания не годились. Тогда Агния Барто придумала передачу, которую она вела на радио «Маяк». Она зачитывала в прямом эфире письма людей, потерявшихся в годы войны – в 60-70 годы эти дети уже подросли, но не теряли надежды найти своих близких. За 25 минут передачи она успевала рассказать о судьбах минимум 10 человек. Передача была в эфире с 1965 года по 1974 – почти десять лет.
- Все эти годы Агния Барто не писала стихи, она погрузилась в работу по поиску людей. Письма с мольбой о помощи пачками шли на Пятницкую улицу в Москве, в Государственный Комитет по Радиовещанию на имя Агнии Барто. Поэтессе удалось соединить около 1000 детей. К 70-м годам родственники стали находиться все реже – и программу закрыли.
- И что же? Спустя столько лет вы задались амбициозными планами возобновить поиск? Каким образом?
- Не буду спорить – задача сложная. Но мы разыскали дочь Агнии Барто, которой сейчас около 95 лет. Татьяна Андреевна Щегляева приходила к нам в школу, встречалась с ребятами. Она рассказала, что ее мама не только зачитывала письма, но и пускала к себе в дом ночевать тех, кто приезжал из глубинки, пугался большой Москвы, не имел средств на гостиницу. Поэтесса встречали и принимала этих незнакомых людей, а также сама ездила с ними на встречу с родными, оплачивала дорогу. Когда Агнии Львовны не стало, письма людей, которые писали ей на передачу, стояли в чемоданах до самого потолка. Татьяна Андреевна все письма сдала на хранение в Государственный архив Литературы и искусства. По счастливому стечению обстоятельств, этот архив находится в 20 минутах езды от нашей школы – между Войковской и Водным стадионом. К сожалению уже из жизни ушли 90% тех, кто искал и кого искали. Это большой минус. Но дело не безнадежное. Например, недавно мы смогли воссоединить двоюродных сестер Чугуновых. Одна родилась в 1945 году. Всю жизнь у нее хранилась – записка от мамы, где было написано «Я военнослужащая, в Москве проездом, меня из воинской части такой-то прислали рожать в Бауманский роддом.
- Я прошу оставить ребенка временно в роддоме, пока я улажу свои военные формальности, а потом вернусь за дочерью и заберу ее». Мама так и не вернулась, хотя дожила до 1980 года. Это письмо мы нашли в архиве Агнии Барто. Нам удалось поднять всю ее родословную, найти родину ее и самого близкого человека – двоюродную сестру, которая родилась в 1951 году и понятия не имела, что у нее есть потерявшаяся родственница.
- Она помнила женщину, тетю, которая часто бывала в ее деревне в Тверской области. Она знала, что женщина искала свою дочь, но так и не нашла. А мы нашли не только родственницу, но и кладбище, где женщину похоронили в 1980 году – там все уже заросло, имен не осталось. Сестры положили цветы к каждой из пяти могил. Эта история прошла по всем центральным каналам. После этого нам позвонили из следственного комитета и предложили свою помощь: в случае необходимости они берут на себя проведение генетической экспертизы.
- И сколько таких историй уже на вашем счету?
- Более чем за три года работы проекта «Найти человека» мы нашли две семьи с живыми участниками поисков. А в одном случае участники поиска уже умерли и сведения были переданы потомкам. Неутешительная статистика показывает, что у «детей войны» (авторов писем к Агнии Львовне Барто) уже нет большого количества времени на ожидание. Их письма были написаны 50-60 лет назад. Авторам писем сейчас более 80 лет.
- И что вы намерены в этой ситуации делать?
- Чтобы помочь тем, кто еще ждет и надеется найти потерянных в годы войны братьев и сестер (или уже их детям и внукам), мы решили создать условия, при которых люди самостоятельно могли бы искать и находить своих родственников. Мы приступили к полному копированию архива писем в адрес радиопередачи А.Л. Барто «Найти человека». Наша цель создать полноценную поисковую систему, где каждый человек может провести поиск, опираясь на те детали, которые есть у него в распоряжении. В поисковой системе планируемого сайта «Найти человека» крупные критерии поиска содержат более мелкие, уточняющие. Человек, который ищет родственников, потерянных в годы войны, заносит известные ему сведения в соответствующие строки поиска.
Алгоритм поиска должен выдавать автору запроса те письма, в которых ранее выявленные ключевые слова совпадают с имеющимися данными автора запроса. Таким образом, человек, который сделал на (планируемом) сайте «Найти человека» запрос по критериям (со слов бабушки или кого-то из родителей), может получить одно или несколько писем о розыске, с похожим сюжетом (в котором, например, потерянная в годы войны сестра его бабушки, искала свою семью).
В настоящий момент из 82 папок/дел с письмами скопированы 15. Дело идет быстро и осенью мы планируем иметь у себя весь архив писем о розыске.
- Понятно, что вы с ребятами работаете на энтузиазме и все архивы открываются вам бесплатно. Но такая работа требует определенных расходов в любом случае. Вы не пробовали подать документы на президентский грант?
- Пробовали еще по нашему проекту «Алексей, Алешенька, сынок…». Но грант не получили. И это даже к лучшему. К нам обратилась одна женщина с предложением стать меценатом. Мы искренне благодарны, но она поставила условие, не разглашать ее имя и другие личные данные. Это огромная помощь. Мы получаем материальную поддержку и ведем простую ежеквартальную отчетность. В работе с грантами очень большой объем документации. Я просто не разбираюсь в этом и времени свободного нет.
- Помимо работы вы еще что-то успеваете в жизни? У вас есть семья?
- Я разведен и уже больше двух лет сам воспитываю двоих сыновей. Дети сразу выразили желание остаться с отцом, я тоже хотел этого – и суд принял наши доводы во внимание. Мы с ребятами живем дружно, их мама жива-здорова, но к воспитанию отношения не имеет. Мальчики учатся не в нашей школе, в пятом и седьмом классах. Иногда я сам называю себя, как героя фильма Рязанова, Новосельцев, потому что у меня «мальчик и еще мальчик». К поисковой работе я их, конечно, привлекаю. Им это интересно, они прекрасно знакомы с методикой. И это для нас не просто обязанность или труд. Это источник вдохновения.
