На этот раз Джеймс Баттервик показал уникальные работы украинского художника и сценографа, одного из родоначальников украинского авангарда Бориса Косарева (1897-1994). Косарев творил в самых разных жанрах – от карандашных рисунков и акварели до коллажей и фотографии, стремясь создать как бы «новую культуру». Одиннадцать коллажей, датированные 1921-23 гг., - период, когда любые материалы, простая картонка были на вес золота. «Гитара», написанная в стиле кубизма, с явными акварельными бликами, отражает увлечение художника творчеством Пикассо, так же как и многие другие его акварели, натюрморты, супрематические композиции и психоделические маски. Впрочем, у Косарева был свой собственный стиль.
Борис Косарев, Коммуналка, карандаш на бумаге, 22х22,5 см
Борис Косарев, Натюрморт с мячом, 1921, 22х21 см
Борис Косарев, Иллюстрация к "Лесной нимфе" Хлебникова, 1918, гуашь, акварель, 21х26 см
Борис Косарев, Маска для пьесы "Хуабенам" Р.Победимского, коллаж на картоне, 22х21 см
Например, в карандашной работе «Коммуналка» мы видим язвительные нотки иронии – эти явно узнаваемые слегка искривленные образы советского бытия. И, конечно же, потрясающий «динамический поток» – иллюстрация к поэме Велимира Хлебникова «Лесная нимфа». Летом 1919-го, когда в Харьков вошли регулярные части Добровольческой армии, Борис Косарев прожил на загородной даче своих близких знакомых сестёр Синяковых вместе с Велимиром Хлебниковым. Как сценограф, Борис Косарев создал прекрасные эскизы сценического пространства и грима действующих лиц некоторых театральных пьес, в частности к «Хубеанам» Р.Победимского.
Наконец, винтажные принты из серии «Сорочинская ярмарка» показывают Бориса Косарева как замечательного фотографа, каковым сам он себя не считал. Его мастерство как фотографа долгое время оставалось не раскрытым. По выразительности и художественному уровню фотографии Бориса Косарева можно см ело поставить рядом с работами Родченко и Игнатовича.
Благодаря Надежде, дочери Бориса Косарева, теперь есть и полноцветный каталог, просмотрев который становится ясно, почему художник запомнил 20-е годы XX века как «карнавальную эпоху, вскоре жестоко раздавленную стальным кулаком сталинизма.
Перевод Галины Мумриковой
