В тяжелый 2020 год, год закрытых границ и обострения межнациональных конфликтов, председатель Международного движения миротворчества «Женский диалог» Елена Семерикова сумела побывать с миротворческими миссиями в Минске, Киеве, Бишкеке, Ереване и Арцахе (Нагорном Карабахе). На организованных ею форумах женщины из разных стран говорят на одном языке – языке мира.
Елена Геннадьевна Семерикова в 1975-1995 гг. служила в Вооруженных силах СССР и РФ, в том числе в бригадах специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР. Работала экономистом в службе тыла. В 1989 г. часть была передислоцирована в Нагорный Карабах.
Идеолог и создатель организации «Женский диалог», в 2003 г. имевшей региональный статус, через год сменившийся на общероссийский. С 2020 года это уже Международное движение миротворчества «Женский диалог».
В 2006-2008 гг. - член Общественной палаты РФ (была избрана от общественных объединений). Входила состав комиссий палаты по вопросам развития благотворительности, милосердия и волонтерства и по вопросам толерантности и свободы совести. Действительный государственный советник РФ III класса (2008). Академик Международной академии духовного единства народов мира.
По представлению Общероссийского благотворительного фонда защиты семьи, материнства и детства «Мама» награждена медалью Совета муфтиев России «За духовное единение» (2006).
Мама троих сыновей, четырежды бабушка.
- Елена, Геннадьевна, с армяно-азербайджанским конфликтом Вы столкнулись впервые почти 30 лет назад. Каким Вам запомнилось то время?
- Мы служили в спецназе ГРУ, и нас всегда одними из первых кидали в зоны конфликтов. После вывода из Афганистана мы с мужем попали в Азербайджан. Наш гарнизон находился в 30 км от Баку, рядом с поселком Хырдалан.
Советский Союз разваливался, страны Закавказья отвоевывали независимость и конфликтовали из-за спорных территорий. До начала этих событий у нас в гарнизоне жили рядом и грузины, и русские, и армяне, и азербайджанцы. Мы дружили, наши дети вместе росли, вместе играли. Поэтому все, что случилось потом, стало для нас невероятным ужасом. На моих глазах погибло много молодых ребят, наших сослуживцев разных национальностей. Я тогда возглавляла женские советы гарнизона. Помогала женщинам в трудных ситуациях. Тогда не было ни священнослужителей, ни психологов, и одной из моих миссий был «груз 200» – мне приходилось приходить в семьи, сообщать о смерти сыновей, мужей, братьев. Это невероятно тяжело.
Когда началась страшная резня в Сумгаите, у меня в голове не укладывалось – как люди, столько лет жившие бок о бок, могут убивать, яростно уничтожать друг друга? В каждой семье есть бабушки, дедушки, воевавшие в Великую Отечественную войну. Люди разных национальностей прошли рядом всю войну, вместе защищали страну от фашизма. И вот все в одночасье рухнуло.
- Война затронула и ваш гарнизон?
- Конечно, затронула. В 1992 году мы уже жили в блокадных условиях – не было ни света, ни воды, ни еды. Нам с вертолета скидывали натовские пайки 1943 года, в которых были жвачка, концентраты супов и растворимые порошковые напитки. Вот это и было нашей основной едой. В таком осадном положении мы находились довольно долго. А у меня двое маленьких сыновей – семь лет и четыре года, и я была беременна третьим ребенком. Когда ложилась спать – пистолет всегда был под подушкой, автомат под кроватью. Я была готова защищать своих мальчиков.
Мои сыновья дружили с двумя армянскими ребятами. И как-то ночью мне подкинули этих мальчишек в квартиру. У них убили родителей, и чтобы хотя бы дети спаслись, их подбросили мне. Я прятала их у себя, пока мальчиков не забрали родственники.
Это было очень страшное время. Людей вырезали целыми семьями – причем и с той, и с другой стороны. Мне не хочется никого обелять и обвинять. Это была взаимная жестокость…
- Ваш младший ребенок родился в зоне конфликта?
- Нет, я успела вылететь из Азербайджана в Россию. Мы все там оставили, бросили, забрали только документы и детей. Я уезжала из части одной из последних, поскольку была материально ответственным лицом на военных объектах, которые мы передавали азербайджанской стороне. Но надо же было наблюдаться у врача, оформлять документы для декретного отпуска. Мне тогда еще сложно было представить, что нашей огромной страны уже нет, что мы здесь чужие. Я пошла в женскую консультацию забирать свою медкарту. И даже не сразу узнала место – во дворе разделывали туши баранов, чистили автоматы. Я русская, а отношение к русским в тот момент уже было совсем иным. Бойцы тыкали стволами в сторону моего живота, кричали: «Давай, рожай, нам нужны солдаты». Когда уходила из консультации, мне в след кинули мою карту. Там была какая-то запись, но я не поняла, что там написано. В гарнизонной медсанчасти мне объяснили: напротив диагноза «сифилис» стояло четыре креста – последняя стадия. Начальник медицинской части вызвал моего мужа и сказал, что я все равно умру, и ребенок вряд ли выживет. В гарнизоне мы жили очень дружно, и все знакомые, друзья, коллеги за меня очень переживали. Мы тогда не могли даже подумать, что врач может умышленно написать ложный диагноз. Я столько плакала, просила Бога, чтобы ребенок родился живым и здоровым. За себя даже не просила, главное было, чтобы выжил малыш.
Незадолго до родов я прилетела к маме в Екатеринбург, и через неделю родила младшего сына. Перед родами у меня взяли кровь на анализ – и выяснилось, что никакого сифилиса у меня и близко нет.
- Пережитый опыт подтолкнул Вас к созданию миротворческой организации?
- Все эти годы я наблюдала за происходящим в Нагорном Карабахе, или, как его называют армяне, Арцахе. Меня всегда интересовало, что там происходит, как развивается непризнанная республика, как живут люди, как формируются у них институты власти. В 2007 году я поехала наблюдателем на выборы. Это были первые выборы в Арцахе, жители впервые избирали своего президента.
В 8 утра открыли избирательные участки. Люди шли голосовать как на демонстрацию – семьями, с детьми.
Находясь там, я увидела, что людям живется непросто. Когда-то в Карабахе был аэропорт, были хорошие дороги. А теперь даже вертолету сложно туда попасть – территория обстреливается.
Жили на спорных территориях в основном армяне. Но было несколько семей азербайджанских – пожилые люди, которым некуда было уезжать. Мы обошли все такие семьи, я разговаривала с людьми, мне хотелось понять, не притесняют ли их. Нет, к ним нормально относились, никто не гнал из домов.
Год назад по приглашению Анны Акопян, супруги Председателя Правительства Армении Никола Пашиняна, я приезжала в Армению. И снова посетила Арцах. Там всегда было неспокойно. Перестрелки были практически каждый день, погибали солдаты с обеих сторон. И сколько я там находилась, столько думала, какое это прекрасное место, очень красивое, невероятный воздух, горы, удивительная природа, древние храмы VIII, IX, X веков. Там просто не место ненависти, ее не должно быть.
Мы побывали и на сопредельных территориях. По дороге проезжали азербайджанский город Агдам. Мы все знаем это название, помним, что город славился вином, своими богатыми рынками, красивыми мечетями. Я бывала там ребенком, и мне запомнилось, что в Агдаме был музей хлеба - это было удивительно. А сейчас это город-призрак, все стерто с лица земли, вокруг только развалины. Уцелела лишь одна мечеть. Но осталось много прекрасных садов. Мы были там глубокой осенью, гранаты уже созрели. Я побежала, хотела сорвать один гранат. Меня тут же остановили – нельзя, не ходи тут, в любом месте могут быть мины. Я стояла, смотрела и думала - насколько мир вокруг нас жесток. Когда-то здесь кипела жизнь. В этих дворах жили люди, растили детей, ухаживали за своими садами - где они сегодня, как сложилась их жизнь? Сейчас их родина - это буферная зона. Все приграничные районы, где раньше проживали азербайджанцы, вымерли. И это невыразимо печально. У каждой стороны своя правда, но как можно было все уничтожить?
- Как Вы отреагировали на новости этой осени, когда стало известно, что начались вооруженные столкновения?
- 27 сентября, получив известия с места событий, мы уже понимали, что все это не ограничится обычной перестрелкой. Понимали, что начинается полномасштабная война.
Но этой войне нет оправдания. Все тридцать лет конфликт не решался. За эти тридцать лет выросли новые поколения, появлялись новые семьи, рождались дети. Нельзя было допускать этой войны, этой жестокой - на уничтожение – взаимной бойни. Даже когда объявлялось перемирие – оно не соблюдалось ни с той, ни с другой стороны.
Мы все живем на одной земле, мы все одинаковые, мы все хотим одного и того же – жить, любить, растить детей. Какая высокая цена заплачена - сколько искалеченных, раненых, инвалидов, сколько ребят пропало без вести! В чем вина этих детей? И те, и другие шли защищать землю, которую каждый считает своей.
- Как вам кажется, будет ли поставлена точка в этом конфликте?
- Эти раны не затянутся еще очень долго. Сейчас ситуация не решена, статус территории пока не определен. При этом армянское общество оказалось расколото – не все поддерживают решения властей. Ситуация взрывоопасная. Пока непонятно, как будет решаться вопрос с жителями Арцаха. Некоторые и хотели бы уехать – но им некуда. Кто-то бежал и вернулся – люди говорят, что хотят жить и умереть на этой земле.
Я постоянно на связи с женщинами Армении, Азербайджана. Много работала и работаю с общественными организациями Арцаха – «Матери Арцаха», «Женщины Арцаха». Когда это все началось, я предложила – давайте соберемся и поговорим. И 13 октября мы собрались. Да, это было трудно. Мы впервые собрали женщин из разных стран. Из Армении были и депутаты Национального собрания, и представители общественных организаций. Были матери из Арцаха. С азербайджанской стороны было много руководителей, в том числе - представительниц азербайджанских диаспор. Были женщины из Турции, Сирии, Афганистана, Украины, Донбасса, Киргизии. Кто-то смог приехать, кто-то присутствовал на встрече в онлайн режиме. Собрали всю боль, представителей самых «горячих точек». Перед этой многосторонней встречей я разговаривала с каждой участницей. И сразу предупреждала, что никаких обвинений, оскорблений быть не должно. И вы знаете, получился очень теплый, хороший, конструктивный разговор. Мы говорили с позиции женщин, с позиции матерей, которые дают жизнь не для того, чтобы их дети погибали в военных конфликтах. С позиции мира.
В разговоре принимала участие депутат Национального собрания Армении, она меня пригласила снова приехать в Армению. Я согласилась - мне хотелось пообщаться с семьями беженцев, увидеть своими глазами, как живут дети войны. Я приняла приглашение, но сразу сказала, что следующая моя поездка будет в Азербайджан. Правда, с этим пока есть проблема. Сейчас я в Азербайджане «персона нон грата», потому что посещала спорные территории. Я обращалась и к президенту страны Ильхаму Алиеву, и к Председателю Правительства, и министру иностранных дел. Моя вина лишь в том, что я хочу сохранить жизнь каждому ребенку – независимо от его национальности. И только в этом.
- Какой в этот раз получилась поездка в Армению?
- Перед поездкой я написала официальное письмо в Парламент, обозначила цель своего визита. Мне согласовали план и график моего пребывания, сказали, что мы можем посетить, с кем встретиться, на каких площадках, какие вопросы обсудить. В конце октября я уже была в Ереване. Встречалась не только с политическими деятелями, было очень много встреч с простыми людьми. Знаете, когда о моем приезде узнали женщины, живущие в Арцахе, они тоже приехали, чтобы встретиться со мной. Приехала писательница, с которой мы дружим много-много лет - Цовинар Багдасарян. Приехала руководитель русского театра, приехали учителя. Эта встреча была – сплошная боль, каждая пришла со своей бедой. Одна из женщин рассказала, что у нее первый ребенок – инвалид-колясочник, а другой сын в 18 лет воюет на передовой. Снаряд упал на ее дом, она еле вытащила ребенка, и если что-то случится с ее вторым сыном – она не переживет.
А сколько погибло молодых артистов театра из Арцаха, которые пошли добровольцами на фронт – красивых, талантливых ребят! Подобных историй – множество. Каждый день приходили списки погибших, каждый день гибли дети, с обеих сторон умирали сотни, тысячи молодых мальчиков. Я не встаю ни на чью сторону, я просто хочу остановить этот ужас, хочу, чтобы матери не теряли своих сыновей. Поэтому я посетила мемориал погибшим и у посольства Армении, и у посольства Азербайджана в Москве.
- Что в таких ситуациях может сделать общественность?
- Голос женщин-матерей нельзя проигнорировать. И чем нас будет больше – тем слышнее будет слышен этот голос. На нашей октябрьской встрече мы обсуждали, что в наших силах сделать для того, чтобы прекратились локальные войны. Договорились, что требования, выработанные на наших встречах, мы будем направлять лидерам наших стран.
Мы уже зарегистрировали нашу организацию как Международное движение миротворчества «Женский диалог». Это было обоюдное желание всех женщин из всех стран. На первом этапе в него войдут представительства стран СНГ. Уже официально зарегистрировано отделение в Киргизии. Во многих других странах, в том числе в Армении и в Азербайджане, тоже уже поданы документы на регистрацию. Азербайджанские женщины недавно написали мне: «Сейчас военные действия приостановлены, но мы понимаем, что этот мир очень хрупкий, мы хотим быть вместе, мы вам верим, и пойдем с вами».
Кстати, женщины из США тоже выразили желание присоединиться к нашему движению. Мы только за, наше движение открыто для любых стран, для всех, кто по-настоящему хочет мира на земле.
Логотип нашего движения, наш символ – это голубь мира, взлетающий с женской руки на фоне триколора. А вокруг нашего флага мы разместим флаги других стран, присоединившихся к нашему движению.
В этом году мы смогли провести форум в Киргизии, я побывала с миротворческой миссией на Украине, провела в Минске встречу с представителями Украины и Донбасса. И всюду нам удается найти общий язык с людьми, потому что они чувствуют искренность с нашей стороны, а искренность намерений всегда вызывает ответное доверие. Мы будем и дальше ездить по странам, где происходят конфликты, искать пути выхода из кризисов, разговаривать с людьми и с представителями власти. Нельзя жертвовать детьми в угоду политическим интересам. Всегда есть шанс договориться, и мы будем использовать любую возможность для мирного решения проблем.
Ирина Овечкина
