НА ФОРУМАХ
154
2
92
3
82
2

Легасов В.А. - Борьба за "чернобыльскую" правду

Все мы довольно много знаем о произошедшей в ночь на 26 апреля 1986 года аварии на Чернобыльской АЭС. Но практически ничего не знаем о людях, которые боролись с последствиями этой страшной катастрофы. Одним из таких людей, который уже в первые часы после аварии прибыл в Чернобыль, был академик Валерий Легасов. Он провел рядом с реактором 4 месяца в попытках устранить ужасные последствия одного взрыва и предотвратить возможные последующие взрывы.

ee508162c0d405414d6b16b11688f1a1.jpg
Валерий Легасов
был студентом Московского химико-технологического института им. Д.И. Менделеева. Успешно закончив инженерно-химический факультет, был готов работать в области атомной промышленности и ее технологии. Позже получил диплом и в Институте атомной энергии имени Курчатова. Его специальностью была переработка ядерного горючего. Он без труда мог остаться в аспирантуре, но принял решение уехать в Сибирь на практику. Два года он проработал на одном из радиохимических заводов и все же по просьбе руководства института вернулся в аспирантуру. Карьера в Институте атомной энергии шла ввысь семимильными шагами: защита кандидатской, докторской, избрание в Академию наук СССР, должность заместителя директора Института. В свои 45 Легасов уже был членом Президиума Большой академии. Ну и как следствие зависть и нелюбовь коллег. К тому же Валерий Алексеевич был счастливо женат и дом у него был полная чаша. Но 26 апреля 1986 года навсегда изменило всю его жизнь.
Этот субботний день академик планировал провести с семьей, но его вызвали на доклад по атомной энергетике, на котором ненароком и обмолвились о «мелкой аварии, портящей всю картину достижений». В перерыве выяснилось, что авария не такая уж и мелкая и Валерий Алексеевич должен срочно лететь в Чернобыль, как член правительственной комиссии. Планировалось, что он проведет там 2-3 недели, но объем работы по руководству штаба ученых задержал его там на долгих 4 месяца.
По прилету на место аварии, Легасов сразу же пересел в вертолет и изучил его с высоты. Осознав, что взорвался реактор, он сразу понял, что нужно немедленно эвакуировать людей из Припяти. Но пока ждали разрешения первого лица, прошло уже более полутора суток с момента взрыва. Все это время обломки реактора продолжали гореть, а радиоактивное облако накрывало собой все большую площадь. Академик приблизился к реактору вплотную, чтобы замерить излучение более точно и выяснил, что радиационный фон составлял уже 9000 рентген в час. К слову сказать, норма для человека до 20 мкР/час. Было понятно, что для того чтобы прекратить излучение, придется пожертвовать жизнями нескольких сотен людей. Как только было получено разрешение на эвакуацию, экстренно начали вывозить людей, и за 3,5 часа было вывезено 41 тысяча человек из 61 000. Людям пришлось сказать, что уехать нужно будет всего на 3 дня, чтобы сборы прошли как можно быстрее.
313af99ace682212b0bbf107bbd63139.jpg

Для остановки излучения было решено использовать военную авиацию. Загруженные мешками с цементом вертолеты, поднимались в небо, чтобы сбросить груз в горящую бездну. Каждый раз вертолету приходилось висеть по несколько минут над источником излучения и радиоактивная пыль, которая поднималась от сброшенных вниз мешков, обдавала летчиков огромной дозой излучения. Мучимые рвотой летчики, наплевав на свое состояние, продолжали упорно работать. Все они позже были представлены к награде «Герой Советского Союза», большинство посмертно. Но, несмотря на все старания, излучение остановить так и не удалось. Легасов знал, что под реактором находился бассейн с водой, и если бы раскаленное топливо попало в воду, то второго взрыва, более мощного, было не избежать. Но если воды в бассейне мало, то взрыва не произойдет. И академик организовывает отряд добровольцев, который выясняет, что в бассейне всего 200 тонн воды. Это было первым облегчением за все это время. И все же засыпать источник излучения и снизить температуру в реакторе удается только к середине мая.  
О случившейся аварии через 3 дня становится известно всему миру и лишь тогда в советских газетах начали печатать короткие заметки на эту тему. Власти всерьез обсуждают, проводить ли первомайские парады. Ведь их отмена означала признание в том, что на самом деле произошла катастрофа. Легасов считал проведение демонстраций преступлением против народа. 5 мая Валерий Алексеевич докладывает на секретном совещании Политбюро о реальном положении дел. Чиновники же рассуждают на тему об официальном повышении предельно допустимых норм излучения. Было предложено отправить журналистов на место аварии, чтобы они подготовили материалы о том, что в Чернобыле все в порядке.
e5480f318018fce9e266ec78b9444616.jpg


5 июля этого же года Валерий Алексеевич пытается убедить членов Политбюро в том, что вина за произошедшее лежит не только на сотрудниках атомной станции, но и на конструкторе реактора. Он обнаружил серьезную ошибку в расчетах. Более того, конструктору не раз указывали на нее. Он убеждал, что такие реакторы не используют больше нигде в мире. Разработал новые идеи о безопасной ядерной энергетике. Требовал абсолютно других подходов к современной технике. Но ничего не добился. В СССР продолжили строительство таких же реакторов, а ответственность все так же возложили на сотрудников станций.
Академика тоже представили к званию Героя социалистического труда, но саму награду так и не выдали. Из-за того, что Легасов постоянно твердил о необходимости новых реакторов и потому что, не замалчивал произошедшее в Чернобыле, чиновники и коллеги начали обвинять его в некомпетентности.

Из диктофонных записей Валерия Легасова:
"Мои оппоненты называют меня мальчиком с далекой химической окраины, который пришел учить аксакалов, построивших здание химической науки, как в нем жить и как это здание перестраивать. В этом есть доля истины. Я действительно с окраины, я ведь физикохимик. Но сейчас именно на окраинах, в пограничных областях, возникают все наиболее важные точки роста. С окружающих долину холмов можно многое увидеть такое, что со дна долины не увидишь..."
В этот же период Европа начинает активно ощущать последствия чернобыльской аварии и говорить об этом. Оправдываться было поручено Валерию Легасову. К концу лета им и его командой на цензуру в ЦК был представлен доклад из 400 страниц. После вычитки была составлена резолюция: «доклад содержит сведения, порочащие уровень науки и техники Советского союза, авторов доклада привлечь к партийной и уголовной ответственности». Академик вынужден был переписать и сократить доклад так, чтобы общественность была успокоена, а СССР выглядел в лучшем свете.
Позже на международном совещании в Вене, где участвовало несколько сотен международных экспертов, он произнесет 5-часовой доклад, который произведет фурор своей откровенностью. Зал аплодировал ему, а по итогам года Легасов становится одним из самых известных ученых мира.
Но в 1987 году внутрь реактора проникли сталкеры и обнаружили, что топлива там нет, а лишь повсюду цемент и песок. Произошел информационный взрыв! Академика обвинили в обмане всего мира и в том, что летчики погибли зря. Легасов, у которого и без того уже было подорвано здоровье от облучения, не выдерживает травли и принимает смертельную дозу снотворного. Тогда медикам удалось его спасти.

Из диктофонных записей Валерия Легасова:
"А не кажется ли вам, что многие дискуссии в нашей науке в прежние годы, да и сейчас еще, напоминают споры людей в племени людоедов? Оставшиеся в меньшинстве рискуют быть просто съеденными. Тут уже не научные истины проверяются и отстаиваются, а идет борьба за выживание! В такой борьбе все средства хороши. Истории с биологией, теоретической химией и кибернетикой − только верхний слой, самые одиозные случаи. Страшнее общий стиль, с тех времен укоренившийся и до сих пор сохраняющийся в каждой маленькой научной ячейке. Не умеем вслушаться в доводы оппонента, встать на время на его позицию. Сила аргументов пасует перед силой положения".
Валерий Алексеевич готовит статью для газеты "Правда", но ее не публикуют по причине слишком обличительного содержания, но зато печатают другую статью со следующей выдержкой: "Легасов − яркий представитель той научной мафии, чье политиканство вместо руководства наукой привело к чернобыльской аварии...". Так и не сумев достучаться до властей и коллег, академик записывает все, что он хотел сказать на диктофон. И о том, что работники станции совершили несколько грубых ошибок. И о том, что конструктора много раз предупреждали о погрешности реактора. О том, что атомные станции нужно строить с колпаками, но из-за того, что это увеличивает расходы проекта на 30 %, руководители госплана не делали этого. Все же за месяц до смерти он предпринимает последнюю попытку ликвидировать застой в науке и разрабатывает соответствующий план. Но Академия Наук его заворачивает. Тогда, забрав все фотографии реактора, он уходит с работы.


71f1b3fa4d3046462bcb9c5e80e6a47c.jpg
27 апреля 1988 года, забежав домой в обеденный перерыв, сын обнаружит отца мертвым. Академик повесится, оставив кассету с диктофонной записью о подробностях Чернобыльской аварии у себя в кабинете. Но вот именно та часть записи, на которой по хронологии должен быть рассказ о реакции властей на первые дни катастрофы, окажется удаленной.

Его смерть признана самоубийством, хотя существуют некоторые противоречия. Узел на веревке покажется следователю слишком профессиональным и завязан он был на тросе, который используют альпинисты. Но, тем не менее, завершается дело Легасова такими строками: "Версия о доведении Легасова до самоубийства не нашла своего подтверждения, так как он не находился в материальной или иной зависимости от кого–либо, не было с ним такого жестокого обращения или систематического унижения его личного достоинства, которые могли бы привести его к решению о самоубийстве, а потому лиц, виновных в самоубийстве, не имеется."
Еще статьи на чернобыльскую тематику читайте здесь:
О радиации

Как беседовать с детьми о Чернобыле

Учащиеся школы имени В.А.Легасова почтили память жертв аварии на ЧАЭС

Здоровый свет