Это наш дом
- У пятилетнего Матвейки из Русской Поляны два диагноза – парааутизм и ДЦП. Он уже занимался в «Атланте» с профессором Исановой, а сегодня приехал на занятия школы Бороздина – в третий раз, и уже не боится ни кисточки, ни стакана с водой (парааутисты относятся к ним в лучшем случае настороженно): понял, что они – добрые хорошие, можно раскрашивать с их помощью треугольники и кружки – голубым и зеленым, делает это собственноручно с помощью педагога. «У параутистов память очень хорошая, и цветовая тоже – поясняет шепотом главный врач: всех питомцев она знает по именам, знает все об их болезнях и достижениях – Одновременно развивается мелкая моторика». Матвейка не замечает нас – увлечен важным и сложным делом. «Ну, пойдемте – говорит Натела – Не будем мешать». Через полчаса мама выводит мальчика за руку (он пока ходит на полусогнутых ножках), а в другой руке у него снеговик – натуральный в 3D формате, красный нос, ведерко на голове. «Посмотрите, что он нам сотворил!» - восхищается Натела Олеговна. Матвейка протягивает мне свой шедевр без опаски, хотя видит меня в первый раз. Нос у снеговика выдвижной. Спрашиваю: - Это морковка, наверное?. – А-а – кивает Матвейка. Следующее занятие у него с логопедом, будет учиться говорить. Все бы здорово, но ездить им с мамой приходится из Русской поляны в город за 156 км, каждый раз - туда и обратно. А что делать? Больше им в Омской области ехать некуда.
- Улыбающаяся мама привела дэцэпэшника Славика. Он срывается, подбегает (подъезжает, я бы сказал) на коленях к полкам с игрушкам, быстро перебирает их – находит нужный ему конструктор. Дети приходят сюда, как к себе домой. Есть в «Рассвете» игровая комната, в ней – детского размера музыкальные инструменты: балалайка, саксофон, барабан… Все игрушки тут неслучайные, развивающие. Маму Славика зовут Эля. - Да, это наш дом, это наша семья. Он здесь начал ходить после того как позанимался с Валидой Адимовной. Я его за ручку веду сейчас, обходимся без коляски. Но Елена Николаевна говорит: - Что-то вы расслабились, надо еще походить в «Атланте». Будем конечно, продолжать. А развитие у него, это просто…Все, кто знают его, поражаются. Я так думаю , что его в нормальную школу возьмут – Эля засмеялась совсем по-детски - Ему 6 лет, скоро пойдем на ПМПК – думаю, они нас просто не узнают. ПМПК – это психолого-медико-педагогическая комиссия, которая ставит и снимает диагнозы, решает, может ли ребенок заниматься по общеобразовательной программе.
- Юру привели родители в реабцентр около год назад, ему было уже 15. Он не знал ни алфавита, ни цифр. Был агрессивен, несколько раз даже нападал на преподавателей. Сейчас спокоен, доброжелателен, может читать по слогам и считает свободно – до скольки угодно. Педагог указывает на буквы, Юра называет их порядковые номера – все 33, почти без запинки. Только голос у него странный – как у инопланетянина, будто у него внутри передатчик, и не договаривает окончания – «девья..», «десья..». Потом Юра берет указку, и они меняются ролями: один, два, три,... - Тридцать - намеренно ошибается педагог - Тринадца… - поправляет Юра. - Если б он пришел к нам лет в 5-6– говорит Елена Толпекина - Мог бы, как все дети, в 7 лет пойти в школу. Чем ребенок младше, тем психика у него пластичнее, и все новое он усваивает быстрей. Но никто не хочет возиться с особенными детьми – даже специализированные садики , которые делать это обязаны, принимать их отказываются – нам на это жалуются все мамы, которые приходят сюда.
Карабас-барабасное государство
Мама Славика подтверждает: - Моего сына не приняли в 301-й детсад, хотя он называется адаптивным. Сказали: вы нам не подходите. А подходят им здоровые дети. Разговаривала с мамочкой, которая живет по соседству - у нее сын ничем не болеет, и его взяли без проблем. Странно: на детей-инвалидов они получают дополнительное финансирование и должны принимать их в первую очередь, а здоровых – если только остаются места. Удивляюсь: как они там пишут отчеты.
- Как могут оставаться места, если в области 7 тысяч детей-инвалидов – замечает Натела Полежаева – И нигде их не лечат толком, не адаптируют. Да, и садики есть, и реабилитационные центры в каждом районе, на которые выделяются огромные деньги, но в лучшем случае там имеются массаж, физиокабинет, прописывают таблетки. Результатов от такого лечения нет. Приезжают к нам мамы из Тары, просят: откройте у нас филиал, ездить к вам за 300 километров далековато. Говорю: я бы с радостью - где бы средства такие взять. Но будем стараться – как-то ведь живем до сих пор… А вообще у детей с особенностями развития в нашей области, да и в стране - одна перспектива: интернат, психиатрическая больница. |
Главврач «Рассвета» говорит откровенно: государству в лице его разных ведомств (Минздрава, Минобразования, Минтруда, Минкультуры) эти дети неинтересны. В реабилитационном Центре побывало много государственных деятелей: зам председателя правительства России Ольга Голодец, министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова, подолгу рассматривала его стенд председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, обнимала деток, одетых в «Атлант» сенатор Елена Мизулина, приходили депутаты Госдумы, ну а губернатор Виктор Назаров был тут не раз, и не два, лично оплатил год лечения слепой девочки, но на большее его не хватило: урезала финансирование РЦ «Рассвет» до арифметической погрешности возглавляемая им областная власть. Можно предположить, что она решила сэкономить на инвалидах из-за жесткого кризиса, но это – не так: отказалось облправительство от денег, которые могли быть выделены на их лечение из федерального бюджета.
В конце минувшего года российское Министерство труда проводило конкурс на лучший проект комплексной реабилитации по программе «Доступная среда». Предполагалось, что пилотные проекты будут реализовываться в двух субъектах РФ и в дальнейшем распространяться по всей стране. Деньги на мероприятие заложены в бюджете РФ немалые - 6,2 млрд. рублей. Кому участвовать в нем, если не «Рассвету», где комплексная реабилитация с помощью инноваций уже дает реальные результаты? Но региональное руководство сочло, что оказывать господдержку учреждению, куда водит оно регулярно высоких гостей, чтобы те полюбовались его достижениями, не следует.
Это более чем, странно, не правда ли? Тем не менее, глава областного Минтруда Владимир Куприянов прислал «Рассвету» такой ответ: « …Субсидия предоставляется при условии софинансирования не менее 30 процентов расходного обязательства, что составит 45 миллионов рублей ежегодно. В проекте областного бюджета на 2017-2019 годы финансирование для участия в пилотном проекте не предусмотрено».
45 миллионов – сумма смешная для региона, не решающая ни одну из его проблем. И к тому же софинансирование, согласно программе, предполагается только с 2019-го , бюджет которого будет рассматриваться еще не скоро, но министр уже знает, что и через два года денег на инвалидов регион не найдет.
| «Чиновники относятся к этим людям не как к живым существам, а как к сломанным куклам» - сказала ОР Натела Полежаева. |
По ассоциации вспомнилась сказка «Золотой ключик», где в каморке у папы Карло был тайный вход в новый кукольный театр. В «Рассвете» ключик этот выдают каждому пациенту индивидуально и хотя медленно, и иногда со скрипом, дверь в новую жизнь открывается. Но какой-то Карабас-Барабас выходу их из подполья препятствует, и, похоже, его могущество зело велико.
Сейчас в РЦ «Рассвет» занимаются 40 парааутистов и около 20 дэцэпэшников, ребятишек с задержками в развитии и других – это менее сотой части детей, нуждающихся в реабилитации только Омском регионе (а если бы Центр попал в программу «Доступная среда», его методики стали бы обязательными для всей страны). День такой реабилитации в клинике, например, Израиля стоит тысячу долларов, в «Рассвете» - почти в 10 раз меньше – 6200 рублей. Фонд социального страхования возмещает инвалидам только 1 тысячу. Для подавляющего большинства омичей, как и жителей других регионов, кроме, может быть, крайнесеверных и Москвы, такое лечение не по силам, даже тем, для кого оно бы стало спасением. В России сейчас, по данным Росстата, 320 тысяч колясочников, для которых встать в этой жизни на ноги – несбыточная мечта. Детей с «аутестическим поведением» еще больше - по мировой статистике рождается с ним с начала века каждый 88-й ребенок, и есть тенденция к ее ухудшению. Если приплюсовать их родственников, которых рождение такого ребенка погружает во тьму безысходности, счет пойдет уже на миллионы. При желании государство могло бы открыть им дорогу в новую жизнь, и для этого не понадобилось бы много денег – может быть, хватило б и тех, что оно выбрасывает на ветер, финансируя бессчетные учреждения, где «лечение» инвалидов, как правило, не дает им надежд на выздоровление.
«Но ведь там распилы, откаты – разве могут чиновники от них отказаться – говорит Натела – Это ж свято дело. А деньги, которые выделятся по федеральным программам, украсть намного трудней». Так уж наше государство устроено. При таком устройстве, если его не менять, ни у кого из его граждан нет будущего – ни у колясочников, ни у ходячих, ни у тусующихся... |
Дожить до «Рассвета». Окно в новый мир
Дожить до «Рассвета». Атланты
Успехи Светы отметили дружно
