-5- Решение богов.
На срочном сходе боги Прави с обеспокоенностью вслушивались в рассказ Семаргла о его неудачной затее с получением информации. После детального доклада Светлого Бога весь пантеон Ясуней гудел от возмущения. Общее настроение высказал Сварог: «Значит не спустился окончательно к себе Кощей, оставил повод для возвращения. Не понятно только, что затевает и чем это нам грозит. Надо к батюшке Роду наведаться за советом.»
Уже через мгновение Великий Род принимал сына своего, Сварога у входа в свои чертоги, но в палаты не позвал. Бог-прародитель внимательно выслушал все стремления и опасения Ясуней и отправил восвояси сына, оставив последнего без ответа, наказав лишь ничего не предпринимать без слова Рода, чем еще больше озадачил Сварога.
Во времена незапамятные, когда бог-прародитель Род только создавал мироздание, пришел на землю из других миров Чернобог и помог в мироустройстве, создав противоположности для равновесия. От Чернобога и появились Дасуни - Темные боги, управляющие Навью. Надо сказать, что присутствие светлой и темной стороны славянами никогда не делилось на плохую или хорошую сторону, существование Прави (светлого) и Нави (темного) считалось справедливым, потому и пантеоны были как Светлых, так и Темных богов.
И вот в то время, когда Сварогу потребовались ответы, Род принимал в своих палатах Чернобога. Первобоги пытались решить ту же задачку.
«Давно хотел тебя спросить, Великий Род, а почему же ты Мировое Яйцо –сосредоточие энергии мироздания, отдал на хранение в Навь моему сыну Кощею?» - «Да просто все, брат мой Чернобог. Энергия мироздания есть Любовь. А ты принес с собой другую энергию, ранее неведанную, магическую. Темные силы Нави с Любовью в центре своем всегда будут использовать магию во имя Справедливости, ибо любовь к Земле нашей будет вести силы темные к восстановлению равновесия. Ясуни же, иногда ослепленные своим светом, бывает, что и злое добро творят, и их надо осаживать, иначе творение мое разлетится на осколки.»
- «Хорошо придумал, мудрый Род» - улыбнулся Чернобог. – «А что с Кощеем делать будем? Много веков назад мы с тобой эту кашу заварили, надумав породнить Ясуней и Дасуней, да надоумив Мару спуститься в Навь во имя спасения прелестниц из Яви. Вроде все продумали: сойдутся Кощей и Мара – расстаться не смогут. Хорошо, спору нет, да Марой управлять нет возможности. Эта «ледяная царевна» не терпит ограничений своей натуры, рвется все сделать по-своему. Вот и хлебаем теперь свою же кашу. Кощей раньше сам не свой был, благо, что дело знает, и ответственность понимает. А теперь влюбился (именно влюбился, я лучше сына своего знаю) в женщину, напомнившую ему бывшую жену. Начнут Ясуни беспокоить-вмешиваться – так добра точно не жди. Да и сам он до чего от обиды да безысходности додумается – тоже не ясно. Нам с тобой решать, как быть дальше.»
Так ответил Великий Род: «Ничего плохого не случится, коли Кощей и Мара в своих чувствах разберутся, тем более нет у них в душах зла – я вижу. Плохо будет, если миру Яви откроется вход в Правь или Навь, а еще хуже, если Ясуни свою тревогу в действия переведут, да Дасуни им ответят. Наше с тобой первое дело – оградить от посторонних эти две заблудившиеся в чувствах души, да не дать потеряться двум людским.» Чернобог кивнул в знак согласия с мудрым решением.
Сказано- сделано. Оберегать и присматривать решили первородные боги. От Рода в пантеон Ясуней прилетел наказ – не вмешиваться в дела людские и навские без особого спроса у Рода. Маре особое пожелание – свои чувства не тая передать тому, кому они предназначаются и куда просятся.
Чернобог же решил самолично наведаться в Нижнюю Навь. В палатах дворца нашел Кощея. «Ждал тебя, великий Чернобог, чувствовал твое появление. Знаю, с советом ко мне да с наказом. Слушаю и повинуюсь!» - церемонно встретил правитель нижней Нави.
«Совет тебе свыше только один – поговори по душам с Марой, реши все миром, да не вмешивай более души людские. Девочку эту зачем заманил-закрутил? Похожа на Мару, слов нет, да только не заслужила она твоей мести - не она обижала тебя. Что ты дальше делать с ней будешь? Дорога людям в Навь открывается только после смерти. Ты считаешь, что ее век в Яви исчерпан? А она как считает? Не согласится полюбовно - приобретешь себе еще одну душу неприкаянную, призрак неуспокоенный. Наиграешься, успокоишься, да и забудешь. А она этой участи достойна? Подумай о моих словах, а потом дальше действуй. Но сначала своему воплощению в Яви, Кириллу (не удивляйся, знаю и про него), накажи, чтобы спросил невзначай у Тамары про Мару-Морену. Есть для тебя послание и в Яви.»
-6- Развязка.
Кирилл (новый сотрудник телецентра) и Тома проводили вместе очередной субботний вечер, выходя из кинотеатра. Обсуждали очередную новинку проката, делились впечатлениями, хохотали над занудством западных сценаристов, сравнивали со старым советским кино. Мнения совпадали, спорить было не о чем, и это так роднило, что казалось - знакомству уже несколько лет.
Вдруг Кирилл задал вопрос, от которого Тамара отшатнулась, как от огня: «А что ты знаешь про Мару?».
Действительность начала плыть, Томка почувствовала, что теряет сознание. Очнулась уже в машине Кирилла. Тот, обеспокоенный, мчался в сторону ближайшей больницы.
«Мне уже лучше, очень хочется на свежий воздух. Поехали в парк, куда-нибудь подальше от городского шума и суеты. Там и поговорим.» - попросила Тамара.
Кирилл послушался, свернул к одному из старых парков города, который так мало обслуживался парковыми служащими, что местами своими зарослями с поваленными деревьями и разросшимся кустарником уже напоминал лес. Вскоре пара брела по еле заметной тропинке. Сумерки придавали нужную атмосферу предстоящему разговору. И Тома, присев на скамейку, решилась.
«Ты спросил меня про Мару. Недавно в своем подъезде я встретила женщину, которая просила передать свой непонятный мне рассказ тому, кто спросит про Мару. Совсем не ожидала, что это будешь ты. Вот теперь слушай.» - и Томка передала ночной монолог мнимой соседки.
В вечернем свете и в бликах листвы Тамара не сразу заметила изменения, происходящие с Кириллом, пока тот слушал пересказ ночной исповеди. Ее друг стремительно старел. Сквозь черты молодого человека отчетливо проступал образ Кощея, глаза собеседника изменили цвет с голубого на холодный стальной. Страшным взглядом Кощей-Кирилл пронизывал Томку.
– «Ты уверена в словах, которые передаешь мне? Подумай хорошо, от этого многое зависит!» - властным голосом с какой-то даже угрозой прохрипел теперь уже Кощей.
Тома отшатнулась. Она и раньше замечала сходства Кирилла с ее мимолетным, но запавшим в душу знакомым, тоже Кириллом, но не предполагала, что это окажется один и тот же человек (а человек ли?), который так стремительно меняет внешность. Сейчас перед ней стоял не тот господин, которому хотелось доверять и довериться, а холодный чужак, готовый на все ради своих интересов. Томке стало страшно. Удивление и испуг сковали язык, сознание готово было снова провалиться.
В этот момент на тропинку из ниоткуда шагнула та самая соседка: «Да, Кощей, я так и сказала. Женщина все правильно передала, не мучай ее.»
«Я брежу или не вышла из обморока, сейчас чуть-чуть посижу здесь, и все пройдет» - Томка аккуратно привалилась к поручню скамейки.
А диалог странных знакомых тем временем продолжался. «Значит любила, жалеешь и мечтаешь о прощении?» – Кощей подвел черту под пересказом.
«Не веришь. Вспомни, я по сути своей зима, - продолжила объяснения Мара - мое дело жатву снимать, землю успокаивать, снегом укутывать да морозом непослушных усмирять. Сильная, безрассудная любовь во мне все вокруг растопит, мир захлестнет. Я любила тебя, как люблю мир наш, потому и сковала тебя, и укутала, и ушла гулять в поля до времени. Не могу я по-другому. Прости меня, друг сердечный, но нельзя мне сути своей менять, как и тебе надо веками оставаться при своем хозяйстве. Не будет нам счастья, коли мы вопреки мирозданию будем друг другу потакать да про обязанности свои позабудем. Душой я всегда с тобою, и потому прости, если сущностью своей горе тебе принесла.»
Мара говорила, и вокруг начали летать снежинки, грозясь превратиться в настоящую вьюгу.
Кощей поверил, выдохнул и опустился рядом с Томкой на скамейку. Казалось, что с него свалился тяжелый груз, который он тащил для чего-то все эти долгие века. Мара тем временем продолжала: «Мы останемся добрыми друзьями. Если хочешь, я буду заглядывать к тебе в Нижнюю Навь. Но боюсь только, опять закую тебя в свои объятья, заморожу-заморочу по привычке, кто тебя из этого всего спасать будет?»
«Я.» - тихо отозвалась Томка. Боги переглянулись. Они за своими эмоциями совсем забыли о присутствии рядом человеческой души. Теперь же удивленно посмотрели в ее сторону.
«Что ты сказала, милая моя Марочка? – Кощей обнял женщину, та же уткнулась в его плечо и прошептала: «Пусть она приходит, гуляет-морозит, я все уберу-растоплю, ты только не пропадай больше!» - и Кощей почувствовал мокрые и горячие капли, так отличавшиеся от снежинок Мары, холодных и колючих.
Распорядительница зимы присела рядом: «Ну и что с ней делать будем? Ты же понимаешь, как она к тебе попасть может?» - «Понимаю. А что делать? Я перед ней в ответе, я ее втянул в эту историю. Теперь после встречи с призраком и двумя богами ей в Яви делать нечего. Да и раньше не ко двору она здесь была, даром что на тебя похожа. Оставить ее в явском мире – значит оставить ее на долгие мучения, а она для другого создана.» - «Уж не для тебя ли?» - съязвила Мара. – «Конечно, для меня. МОЯ Мара!»
Рано утром в парке хозяин веселого и любопытного щенка обнаружил на скамейке тело женщины. Вызванные врачи, а потом полиция опознали в нем Тамару, одну из помощниц телецентра, скончавшуюся от сердечного приступа. Местные газеты описали это событие в двух строках.
В соседней статье можно было прочесть о чуде, случившемся в одной из городских больниц: из комы вышел молодой мужчина тридцати лет, попавший в больницу после страшной автомобильной аварии и считавшийся уже не жильцом. Врачи с удивлением констатировали, что пациент быстро пошел на поправку, и вскоре может вернуться к нормальной жизни. К статье была приложена фотография худощавого красавца в объятьях счастливой плачущей девушки.
И о погоде. Зима в нашем регионе ожидается мягкая, многоснежная и ласковая.
