Идешь, бывало, по музею, допустим, в Ватикане. Смотришь античные статуи, просвещаешься, думаешь о высоком. Вдруг, в самый неожиданный момент, например, рядом с Аполлоном Бельведерским, из подвалов подсознания вырывается шальная мысль: «А чего это у него такая маленькая пиписка?»
И все, культурный отдых коту под хвост. Голова полностью занята этой проблемой. Чего, спрашивается, античные скульпторы пожалели мрамора на важную, в принципе-то, деталь имиджа своих героев?
Причем, когда начинаешь присматриваться (непременно ведь начинаешь), оказывается, что это не единичный случай. Больше того, закономерность. Бери хоть греческую, хоть римскую ростовую фигуру в обнаженном виде, непременно обнаружишь интимное хозяйство в исключительно скромной, компактной трактовке.
Особенно это бросается в глаза, когда рассматриваешь, например, Геракла. Это же само совершенство, широкие плечи и грудная клетка, гора рельефных мускулов, бородища и вдруг – на тебе! - миниатюрный подростковый пенис. Хм…
Разумеется, все это не случайно. Существует несколько пояснений, отчего античные скульпторы, поклонявшиеся пропорциям и гармонии тела, считали уместным снабжать свои изваяния отнюдь не исполинскими гениталиями. Самое распространённое толкование, мол, такое тогда было представление о красоте. Большой половой орган считался чем-то диким, варварским, разнузданным. Неприличным, короче говоря.
Если какого-то персонажа и снабжали крупной интимной деталью, так не самого симпатичного, разгульного. Наподобие козлоногого Сатира. Так от был известным похотливым создание, даже козами не брезговал.
Античные мастера не без оснований считали, что их герои запечатлены в момент определенной умиротворенности. Скажем, упомянутый уже Геракл просто отдыхает. С какой стати он должен находиться положении «Товсь!» Или, хорошо, группа Лаокоон не отдыхает, наоборот, борется за выживание, но явно же не готовится к соитию. То есть, ни о какой эрекции речь и заходить не должна.
А есть, кстати, объяснение и вполне техническое. Половой член – самая уязвимая часть скульптуры. В смысле, ели что-то отобьётся в первую очередь, то именно он. Если же сделать обсуждаемую деталь еще и массивной, то опасность возрастет многократно.
Кстати, уверен, что лаконичная сдержанность античных скульпторов была оценена по достоинству их более поздними последователями. Когда нравы изменились и стало считаться позорным выставлять на обозрение даже и мраморные срамные месте, их массово прикрыли фиговыми листочками. Маленькую пиписку завсегда сподручней маскировать, нежели большую.
Суть материнства, или Скульптура Ф. Каменского "Первые шаги"
Немножко о неандертальцах
