Не касаясь проблематики противоборства Суши и Моря, то есть борьбы базовых геополитических понятий-пространств, обратимся к проблеме “российских бескрайних просторов”, так как они есть наша историческая и национальная данность.

России никуда не деться от своей истории и от своей географии, что делать — они есть, и “живем мы тут”.

  Рассматривая диалектику Российского пространства можно констатировать, что они исторически всегда играли роль не только “национального цивилизационного фона”, но и роль “препятствия” и “ресурса” одновременно.

    Первоначально может показаться, что исторически основной функцией российского пространства была его способность служить “препятствием” и играть роль “поглотителя и растворителя вражеской силы” и “изолятора”,  сама Россия в целом да и до сих пор является гигантским изолятором между Западом и Востоком, и в этом смысле известное стихотворение Александра Блока имеет ясный геополитический смысл: Россия “щит” между монголами и Европой), но более глубокий анализ показывает буквальную правоту Петра I — “что русскому хорошо, то немцу смерть”.

Ведь не секрет, что, скажем, для Наполеона и Гитлера, кроме “национального русского военного гения”, “генерала Зимы”, “русского духа” и “дубины народной войны”, российские пространства стали непреодолимым стратегическим препятствием, приведшим их  обоих к военному поражению и конечному провалу их авантюр.

Действительно, любые “большие агрессоры” силою объективной (пространственной) реальности были не в состоянии “наполнить” их своей силой, что неизбежно приводило к ее деконцентрации (к “размазыванию силы”), к растягиванию и утрате коммуникаций, и возможностей по координации действий, и в конечном счете делало открытую войну с Россией (СССР) делом экономически сначала бесполезным, а потом и просто разорительным, безнадежным.

Одновременно, эти же просторы являлись для “нас - местных”  -  безусловным ресурсом, так как, с одной стороны — сковывая и ослабляя агрессора, давали нам дополнительные шансы (в свободе маневра, например); с другой — не давали населению рассеиваться (если освоил, то “сиди на месте”, все равно “везде Россия”); с третьей — формировали в нации ген “свободы”, так как просторы и есть просторы и “если что”, то действительно “иди куда хочешь”, и “куда глаза глядят”.

Нам представляется, что и в нашу современную эпоху, в том числе и информационную, эти факторы в целом не утратили своего стратегического значения.

Кроме этого, наши пространства играют существенную роль фактора дополнительной “государственной устойчивости” России, как однозначный фактор ее Силы. Поясним этот тезис. Один мой американский коллега как – то признался мне, что пролетая на самолете над Россией в течение двенадцати часов и не видя почти десять часов подряд ни одного огонька внизу, он испытывал “смешанное с ужасом уважение к пространствам и силе этого гиганта, который сам не знает чем владеет”, ему казалось, что “он летит над Россией уже целый год и, наверное, состарится в самолете”, сознаюсь, что я его в этой мысли поддержал. Надо сказать, что эту Силу России чувствуют все иностранцы, правда, мы сами еще не умеем ни правильно оценивать, ни разумно использовать ее.

Это связано и с тем, что мы еще плохо знаем свойства пространства, и еще хуже умеем их использовать.

Мне представляется корректным тезис, что  -  пространство есть объективная данность, принадлежность к которому идентифицирует и все, что вмещено в эту данность, и само пространство (то есть и саму эту данность), при этом важнейшим фактором является вопрос — кто контролирует эту реальность.

Этот вопрос не случаен, так как “пространство” (в трактовке ФЭС, как форма бытия материи, характеризующая ее протяженность, структурность, сосуществование и взаимодействие элементов во всех материальных системах) есть к тому же и “вместилище” социума, каждый уровень организации которого эксплуатирует пространство в собственных интересах (в качестве разных субъектов его использования), каждый из которых имеет свои собственные исторические предпочтения и свою сферу ответственности (компетентности).

Конечно “пространство” можно свести к понятию “территория”, но нам представляется, что здесь проблема более глубокая и не однозначная, так как Россия огромная не потому, что у нас “земли много”, а потому, что через нас “сто лет ехать”, или “год лететь”.

Если: земля — может быть частной (и любой другой) собственностью и ее “обрабатывают”, она   -  предметна;

если природа — почти по определению является достоянием (но не собственностью) Общества и ее “используют”; территория — характерна для локальных (территориальных) образований, она «горизонтальна» и, одновременно “ландшафтна” и как определенное упорядоченное место обитания, которое можно “выстраивать”  (по Л. Гумилеву  -  ландшафт, как вмещающее и кормящее месторазвитие этноса, вообще является почти определяющим фактором его бытия, он всегда конкретен и объемен), может эволюционировать, и ее “преобразуют”; то пространство -  объемно (как геометрически трехмерная сфера существования и данность, которая может только существовать, и которое только “покоряют” и “осваивают”)  -  есть государствообразующий признак, оно всегда принадлежит исключительно Государству, и только оно в состоянии (и обязано) осуществлять над ним власть.

Нам представляется, что в нашем случае, диалектика пространства заключается в правде жизни утверждения  -  «это колоссальное пространство, с его ресурсами, землей, ландшафтами, населением  и территорией  -  и есть сама Россия».

Нам эти посылки представляются важными, так как от них прямо зависит следующий важный вывод: если разумное использование земли и природы  формирует благосостояние социума, то пространство формирует силу государства, и при этом главным является вопрос об эффективности его освоения.

Пространства могут не только “разъединять” и “соединять”, но и являться самостоятельной Силой.

Освоение пространства (в случае России  - достигнутого, а не вновь приобретаемого) является основой государственного целеполагания, а само наличие этого пространства является самостоятельной движущей силой развития, так как оно само обладает энергией движущего начала  -  нам всегда есть “куда идти” (Вы улыбнулись правильно).

Рассматривая эти тезисы применительно к (неизбежной для России) геополитической тематике, можно сослаться на классиков геополитики (например Ф. Ратцеля) которые видели в “пространстве геополитики – пространство движения, принадлежащее государству, и, соответственно, являющееся объектом захвата и удержания государствами и их столкновения”, а так же то, что “пространство является не столько вместилищем государства и его сил (экономических или военных), сколько самостоятельной силой”.

Можно констатировать, что пространство сейчас стало не просто главной, но, по сути, и единственной силой России, ее одним из последних ресурсов.

Однако, силой, которой является пространство, можно распоряжаться по-разному. Российское пространство – это и есть тот ресурс, при помощи которого осуществляется контроль над остальными ресурсами. Россия осуществляет контроль над ресурсами при помощи пространства, а не наоборот.

Можно ли мы быть уверенными в том, что человечество эволюционирует позитивно и еще не достигло своего биологического расцвета?

Можно ли с уверенностью предсказать, что наш социум эволюционирует от одного типа государства к другому и что информационное (или пост- пост – информационное) общество это квинтэссенция (пик) социального прогресса и социальной активности человечества? Наверное, сегодня никто не скажет однозначно “Да”.

Зато с гораздо большей долей достоверности можно сказать (предположить), следующее.

Мы можем четко зафиксировать факт — на Земле людей все больше, а ресурсов все меньше.

Это суровая правда жизни, которая сама по себе может привести к тому, что вдруг поумневшее человечество неожиданно перейдет не к пост-пост-информационной социальной модели, а, например, к модели “правды жизни”, в которой чистая вода, воздух, еда и биологические (естественные) ресурсы будут цениться выше чем любой продукт самых блестящих технологий, так как очевидно, что без света, воды, еды и воздуха — человеку даже самый лучший в мире компьютер не нужен.

Я думаю, что наш проницательный читатель уже догадался о существе выводов из этих посылок — чистые воду, пищу, воздух и ресурсы (в конечном счете, всегда и везде, а для России тем более) дают ее пространства. Размер имеет значение.

Таким образом, для России освоение своего достигнутого пространства (Внешний смысл национальной государственной идеи) — это освоение  ею своего пространственного ресурса.

Наверное, в западном мире только Россия может позволить себе роскошь строить свое светлое будущее, опираясь на ресурсы своих пространств. При этом надо хорошо себе представлять, что этим ресурсом (впрочем, как и любым другим) надо научится управлять.

Из констант имперской эффективности и диалектики пространства, вытекают и имперские принципы.