В 2023 году будет довольно много заметных книжных новинок. Предлагаем 10 самых интересных.

1. Алексей Иванов, «Бронепароходы»

 

Совершенно  монументальный и невыносимо талантливый новый роман Алексея Иванова —  даже не столько о людях, сколько о мощи человеческой мысли, благодаря  которой на свет появляются громады промышленности, пароходы, поезда,  железные машины, которые тащат на своих колесах и шестеренках кровавые  ошметки попавшего под них прошлого. Невыносимо же талантливый он потому,  что, даже если вся история романа альтернативная и строится  на фантастическом допущении, что великий князь Михаил якобы выжил в 1918  году, читать, как рушится привычный мир и все маленькое, уютное  и домашнее, в исполнении хорошего писателя тяжело вдвойне.


2. Иэн Макьюэн, Lessons



Неожиданно  огромный новый Макьюэн — и по объему (500 страниц), и по количеству  тем, которые он пытается туда утолкать. Сексуальный импринтинг, скрытое  насилие над детьми, Карибский кризис, Чернобыль, казнь группы немецкого  сопротивления «Белая роза», репрессии и параноидальный страх жизни  в ГДР, тяготы одинокого родительства, семейная жизнь, поэзия, бессонные  душные ночи в ожидании смерти и конца света. Это одновременно и не самый  лучший Макьюэн, клеклый, местами несобранный, расползающийся до потери  структуры, и в то же время самый искренний и пронзительный его роман  за последнее время.

3. Лори Холс Андерсон, «Говори»

Классика подростковой, а впрочем, и не только подростковой литературы. Ранее в издательстве Popcorn Books уже выходил комикс по этому роману, так что, возможно, многие читатели уже так или иначе знакомы с сюжетом книги: девочка по имени Мелинда становится изгоем в школе и практически перестает говорить, потому что летом она вызвала полицию на вечеринку, где, помимо всего прочего, с ней случилось что-то очень плохое. TW: сексуализированное насилие, социальная несправедливость, общее чувство ярости и беспомощности.


4. Селеста Инг, «Наши пропавшие сердца"  



На мой взгляд, не самый удачный роман Инг, которая свободнее себя чувствует в семейных драмах и историях, где нужно показать тонкую, невидимую динамику разнозависимых отношений. Дистопический же мир нового романа, где власть захватили патриоты Америки, вину за экономический кризис свалили на азиатов, а у инакомыслящих родителей отнимают детей, во многом схематичен, а сама история часто скатывается в притчу. Однако спрятанная внутри история о вынужденном сиротстве, о физической тоске по маме и о том, что перед любовью ребенка зло зачастую может отступить, куда лучше и высокого пафоса романа, и его фантастического каркаса.

5. Ханья Янагихара, «До самого рая»  
 

Трехчастный  роман об иллюзорности всего, что нам кажется незыблемым, в том числе  истории и самого хода времени. Дэвиды, Чарльзы, Эдварды, Питеры  и Натаниэли живут в трех разных версиях реальности в одном и том же  доме, который становится то тюрьмой, то убежищем, то изолятором, пока  роман медленно вращается по невидимой оси, переходя от альтернативной  истории США к реальности 1990-х и дальше — в дистопическое будущее  образца «1984», кажущееся вдруг очень реальным.

6. Марина и Сергей Дяченко, «Леон»  

Последний  роман, над которым работал Сергей Дяченко и который Марина Дяченко  дописала уже после смерти мужа. История Леона, мальчика из семьи  потомственных магов и купцов, растущего в несколько крапивинском  антураже, с рыночной площадью, непременным петухом-флюгером и запахом  моря в воздухе, кажется одновременно и очень легкой, и даже какой-то  старомодной. Но в самой истории, в том, как бесшовно и легко она  движется вперед, и есть сила этого романа. Это образцовое  приключенческое фэнтези, и, увы, последнее в своем роде.

 
7. Одри Мэги, «Колония»  

Поэтически  сложенный роман о присвоении чужого, от пейзажей и языка до земли,  таланта и права на жизнь. Англичанин-художник и француз-лингвист  приезжают на крохотный островок в Ирландии и начинают выяснять, кому  из них тут жить хорошо (и что в конце тут должен остаться только один),  в то время как местные жители пытаются выжить среди чужих представлений  о прекрасном, а вокруг рвется бомбами и терактами ИРА 1979 год.

 8. Оливия Мэннинг, «Величайшее благо»  
 

Двое  британцев, близорукий (во многих отношениях) муж и внутренне одинокая  жена, оказываются в Бухаресте, где вокруг них собирается разношерстная  толпа экспатов, и все они бестолково ударяются друг о друга и ставят  Шекспира, пока война ищет их дом и улицу. Это любимый — и ставший снова  важным — роман Рейчел Каск, которая в предисловии к переизданию романа  заметила, что это во многом роман о нелюбимых детях и о том, к чему  приводит отсутствие любви в жизни — к войне и потере мира, разумеется.  К неумению его удержать.

 
9. Хатльгрим Хельгасон, «60 килограммов солнечного света»

Роман, за который автор «101 Рейкьявик» получил  исландский аналог «Большой книги», пахнет лежалым снегом, портянками  и хлевом, тяжелой рыбацкой долей, но еще и обещанием весны. Это  настоящая сага от создателей саг, роман о взрослении мальчика вместе  с XX веком, в котором не обошлось без постмодернистского прищура  и прядей об исландцах (и прядей исландцев), но по сути своей это  докрученный до оптимизма исландский реализм, бодрая вариация на тему  «Независимых людей» Хальдоура Лакснеса, только с надеждой и солнечным  светом.

10. Лидия Милле, «Последнее лето»  



Маленький притчевый роман о конце света, начинающийся  как типичная история о вялом бунте буржуазных подростков против отчаянно  предающихся каникулярному скотству и разврату родителей, но постепенно  съезжающий в экоретеллинг Библии, от истории о потопе до озарения Савла,  и более всего о детях, которым достается изрядно попорченное родителями  царство земное.