Как там у классика? Природа ее наградило щедро, тут было все - мощный затылок, нос обухом, арбузные груди. Если вы меня никогда не видели - это про меня. Неописуемо! - сказала собака, увидев баобаб.
При всех озвученных неоспоримых достоинствах имею два недостатка - во-первых, меня никто не взял взамуж, а, во-вторых, прямые как солома волосы.
И если первое - сами дураки, то второе... Это одно из главных моих терзаний, кругов ада, обструкция с остракизмом, Сцилла с Харибдой и Кирилл с Мефодием.
Знает ли кто-нибудь, что такое прямые, совершенно прямые волосы? Знает ли кто-нибудь тему изнутри так, как знаю ее я? Мучилса ли кто более меня, страдал ли? Когда вот это все, приведенное плойкой или еще чем-нибудь теплым в болееименишное состояние, в первые же две минуты на воздухе стремительным домкратом падает вниз, и висит по обе стороны головы некрытым шалашом? Поэтому оглядываясь на пройденный жизненный путь, понимаю - это была борьба за и с.
Как я с ними только ни боролась. Всю юность я провела в обнимку с мамиными бигудями. Термобигуди у нас не приживались. Мы их не варили. Мы их жарили. Поэтому спала на бигудях с резиночками. Знаю, что не склоняются. Это я им так мщу.Утром просыпалась как принцесса с горошины, но в школу шла красивая, с кудрями. В шапке.
В своей борьбе я не брезговала никакими средствами, включая укладочные, памятуя о том, что на войне все средства хороши. Верхом жестокости и, я б даже сказала, цинизма, явилось то, что в 9-м классе я выпросила у мамы химию. Честно сказать - было очень неплохо, очень натурально и совершенно безвредно. Но все хорошее случается лишь однажды. Следующие бои за волны были проиграны, и, пока отрастал сожженный на самой макушке ёжик и прочие квадратно-гнездовые, впрочем незаметные стороннему глазу, проплешинки, я решила перейти на более гуманные методы самовоздействия, и купила фен с расческой.
Это был прорыв! К тому моменту я уже работала, и могла себе позволить фен! в "Культтоварах"! за двадцать пять рублей!!! Я до сих пор его помню, мой первый фен. Отечественного производства в белом дерматиновом чехле, который у меня потом на работе же и сперли. Он стал чьим-то трофеем. Дорогой друг, я тебя никогда не забуду!
Мне 46, от школьных локонов длиной до бюстгальтеровой перекладины осталась 8-ми сантиметровая ехидная ухмылка, но все эти годы я не прекращала борьбу с прямимизмом, с недоумением и жалостью взирая на девочек, распрямляющих природные кудри (глупые, не понимают своего счастья) утюжками, шампунями и укладочными средствами, которые, к слову сказать, ненавижу на себе.
Борьба не закончена, она в разгаре. До самой последней волосины на голове (хотя можно было не уточнять) я не сдамся сырости и ветру.
Я почти тридцать лет таскаю с собой на работу в сумке фен. Зимой, летом, в мартобре и в феврюле. Укладываю свою прямейшую вертикальность после душа, придя на работу, в обед и перед уходом с работы домой. А как же!! Вдруг там, на воле, в пампасах (не в памперсах, а в пампасах, это природа такая импортная) ходит мужчина всей моей жизни, а я как черте что?
Рано утром на рассвете завиваются утята, и козлята, и мышата, и жучки, и даже вошь.
Что же, я одна останусь незавитая на свете? И втыкаю я в розетку фен любимый фирмы "Бош".
