В сегодняшней России приходится иметь дело не только с экономической стагнацией, но и с управленческим кризисом. Речь идет о таком явлении как "приватизация" порядка осуществления общественных потребностей новой бюрократией. Другими словами, чиновники вместо того чтобы максимально эффективно исполнять законы и решения, принятые на уровне парламента, удовлетворяют собственные интересы, которые, мягко говоря, не всегда совпадают с общественными. Они не хотят быть простыми "кассирами" и для этого используют всевозможные методы – от затягивания работы с важными и срочными документами до демонстрации своей значимости, связей, возможностей обходить законы и нормы.
Тут возникает вопрос: что придумала власть для ограничения таких приватизационных порывов? Вопрос очень непростой. Я знаю только два способа. Один – это суровые репрессии на манер величайшего менеджера товарища Сталина. Но там эффективность достигалась пропорцией: один виновный на сотню невиновных. Другой способ – демократический контроль над деятельностью чиновников.Так вот первого способа у нас, к счастью, пока нет. А второго – к несчастью, еще нет. А будет ли в ближайшее время – тоже большой вопрос. Потому что демократия у нас все еще вечно молодая. В отличие от бюрократии, которая обладает колоссальным и разнообразным опытом невидимой миру деятельности по приобретению для себя различных выгод во вред общественным ожиданиям.
Тревожный тренд в теперешней деятельности российской бюрократии – маниакальная установка на количественные показатели при определении критериев оценки работы учреждений и предприятий науки, образования, культуры и здравоохранения, а также страстное желание их максимально коммерциализировать. Вывод из сказанного очевиден. Без бюрократии не обойтись. Она выполняет общественно необходимую функцию. Но она ее неизбежно «приватизирует» и тем самым на практике получается не то, что задумано. Сталкиваясь с таким феноменом, традиционная теория взывает к коммерциализации той сферы, где произошел «провал государства». И это мне представляется большой ошибкой. «Плохого» бюрократа не может заменить рыночная стихия, его может заменить только управляемый бюрократ, то есть такой чиновник, который находится под контролем гражданского общества. Банально? Может быть. Но, как сказал знаменитый философ, «дороже всего нам приходится платить за пренебрежения банальностями».
